В истории нашей страны XVII век является весьма значимой вехой, так как в это время произошло немало событий, которые повлияли на все последующее развитие государства. Особенно важной была внешняя политика России в 17 веке, так как в то время было очень непросто отбиваться от многочисленных врагов, в то же время сохраняя силы для внутригосударственной работы.

Во-первых, необходимо было срочно вернуть все земли, которые были потеряны в результате Смуты. Во-вторых, перед правителями страны стояла задача присоединить обратно все те территории, которые когда-то входили в состав еще Киевской Руси. Конечно же, во многом руководствовались они далеко не только идеями воссоединения разделенных когда-то народов, но и стремлением увеличить долю пахотных земель и количество налогоплательщиков. Проще говоря, внешняя политика России 17 века была направлена на восстановление целостности страны. Смута крайне тяжело сказалась на стране: казна была пуста, многие крестьяне обнищали настолько, что с них попросту было невозможно брать подати. Получение новых земель, не разграбленных поляками, позволило бы не только восстановить политический престиж России, но и пополнить ее казну. В общем-то, это и была основная внешняя политика России в 17 веке.

В начале 16 в. у днепровских порогов сложилась вольная казачья республика - Запорожская Сечь. В Запорожье не было феодальной зависимости. Казаки имели свое самоуправление, выборного гетмана и «кошевого атамана».

Польское правительство пытается взять под свой контроль украинское казачество и привлечь его на службу. С 16 в. начинаются казацкие восстания против поляков. Усиление религиозного, национального и социального гнета приводит к началу освободительной войны.

В 1648 г. ее возглавляет Богдан Хмельницкий. Он изгоняет из Сечи польский гарнизон, избирается гетманом и обращается к казакам с призывом к восстанию. Заключив военный союз с крымскими татарами, Хмельницкий нанес полякам поражения под Желтыми Водами, Корсунем и Пилявцами.

августе 1649 г. казацко-татарское войско одержало победу под Зборовом. Был заключен мирный договор, согласно которому Польша признала автономию Правобережной Украины.

В 1650 г. польские войска начали новый поход против Хмельницкого и в 1651 г. в результате измены крымского хана Ислам-Гирея (уведшего войска с поля боя) им удалось одержать победу под Берестечком. Поляки восстановили свою власть над Украиной, ограничив число казаков до 20 тысяч.

Б. Хмельницкий, понимая невозможность противостояния Польше в одиночку, неоднократно ставит перед царем Алексеем Михайловичем вопрос о воссоединении Украины с Россией. Земский собор 1 октября 1653 г. принял решение о принятии Украины в русское подданство. Царские послы отправились к гетману Хмельницкому. 8 января 1654 г. Переяславская Рада постановила принять подданство и принесла присягу на верность царю, подтвердив согласие на вхождение Украины в состав России.

Это вызвало войну 1654-1667 гг. между Речью Посполитой и Россией. Война имела затяжной характер и закончилась Андрусовским перемирием 1667 г. К России отошли Смоленщина, Левобережная Украина и Киев. В 1686 г. был заключен «вечный мир» с Польшей, который закрепил условия Аттдрусовского перемирия. Белоруссия осталась в составе Польши.

Воссоединение Украины и России экономически, политически и в военном отношении укрепило Российское государство, предотвратив уничтожение Украины в результате польской или турецкой интервенции.

Одновременно Россия вела войну со Швецией. В 1661 г. по Кардисскому миру Россия вынуждена была вернуть Швеции свои земли в Ливонии, и оказалась без выхода в море.

В 1677 г. началась война с Турцией за Украину. Турецкие войска планировали захват Киева и всей Левобережной Украины. Но, столкнувшись с героическим сопротивлением русско-украинской армии при обороне крепости Чигерин, измотанные турки подписали в Бахчисарае договор (1681 г.) о перемирии на 20 лет. Турция признала за Россией левобережье и Киев. Земли между Днепром и Киевом оставались нейтральными.

В отличие от других западных и восточноевропейских стран, Польша в XVI-XVII вв. не превратилась в централизованное абсолютистское государство, а оставалась сеймовой монархией со слабой королевской властью во главе, прерогативы которой все более ограничивались в угоду магнатам и шляхте. Причины такого направления эволюции Польского государства скрывались в особенностях социально-экономического развития Польши, в которой слабые зачатки капиталистических форм производства были подавлены всесилием магнатов и шляхты, монопольно владевших землей и обративших в свою пользу все выгоды развития товарно-денежного хозяйства.

Города. Развитие ремесла и торговли. В конце XV-XVI в. польские города переживали значительный подъем. Возрастало количество городского населения. В Варшаве оно достигло к концу XVI в. 20 тыс., в Гданьске - 40 тыс. человек. Этот крупнейший в Европе портовый город обладал значительной экономической мощью и пользовался большими торговыми и политическими привилегиями - имел полное самоуправление, подчиняясь только формальному верховенству короля. Его доходы не уступали доходам королевской казны.

Основной формой организации ремесленного производства были цехи. Но в отдельных его отраслях, например в горнорудном деле, появлялись зародыши капиталистических отношений в виде создаваемой торговым капиталом централизованной или рассеянной мануфактуры.

Развивалась внутренняя и внешняя торговля, складывался внутренний рынок. В г. Люблине проходили ежегодные ярмарки. В 60- х гг. XVI в. были унифицированы меры и вес, что способствовало развитию внутренней торговли. Внешняя торговля с западными странами велась преимущественно по Висле через Гданьск. Из Польши вывозили продукты сельского хозяйства, а ввозили промышленные изделия - сукна, полотно, бумазею, изделия из металлов, железо и сталь. Оживленная торговля происходила с русскими землями, откуда поступали меха, кожи, воск в обмен на импортные товары с Запада.

Переход к фольварочно-барщинной системе. В сельском хозяйстве до середины XVII в. тоже наблюдался значительный подъем. Продолжалась внутренняя колонизация, расширялись посевные площади, улучшалась обработка земли, повышалась урожайность. В конце XVI в. она доходила до сам-5.

Земля в Польше находилась в монопольной собственности феодалов, мещанам было запрещено покупать в собственность землю.

В польских областях преобладало шляхетское землевладение, удельный вес которого, однако, с конца XVI в. начал сокращаться в пользу крупного магнатского землевладения. В землях с непольским населением господствующее положение занимало магнатское землевладение. Крупнейшие из магнатов владели целыми областями. Во владениях князя Острожского, например, в начале XVII в. насчитывалось около 100 городов и замков и около 1300 деревень. Его ежегодные доходы составляли свыше 1 млн. злотых.

В сельском хозяйстве в XV-XVI вв. совершался переход к фольварочно-барщинной системе, который был обусловлен ростом емкости городского рынка и увеличившимся спросом на продукты польского сельского хозяйства на внешнем рынке, что было связано с развитием капиталистических отношений в передовых странах Западной Европы. Со второй половины XV в. основными предметами польского вывоза на Запад стали зерно, меха, скот. С конца XV в. экспорт превышал по стоимости импорт. К середине XVI в. значение внешнего рынка еще более возросло. Феодалы присваивали общинные земли, захватывали крестьянские наделы, создавая крупные хозяйства (фольварки), на основе барщинного труда. Это приводило к крестьянскому малоземелью; намного увеличилось количество крестьян, имевших крошечные приусадебные участки или совсем не имевших земли, - загородников, халупников, коморников.

Основной формой ренты стала отработочная рента, дававшая помещику возможность резко повышать эксплуатацию крестьян. Помещичье хозяйство было тесно связано с рынком. Крестьянин же мог только с трудом поддерживать свое существование и был почти совершенно оттеснен от городского рынка. Развитие товарного производства в сельском хозяйстве в Польше XV-XVI вв. способствовало укреплению феодально-барщинной системы хозяйства. Это было связано с политической и экономической слабостью и немногочисленностью польских городов по сравнению с передовыми странами Западной Европы и с благоприятной для магнатов и шляхты расстановкой социальных сил в стране, которая обеспечивала им безраздельное политическое господство.

Политическое усиление шляхты. Оформление сословной монархии. До XVI в. политическое развитие Польши шло примерно в том же направлении, как и в других европейских странах, - от раздробленности к централизации. В конце XV в. королевская власть достигла значительного усиления. Она контролировала в полной мере центральное и провинциальное управление, держала в своих руках внешнюю политику и войско, господствовала над польским епископатом. Король по своей воле созывал сеймы и устанавливал порядок их заседаний, обладал законодательной инициативой. Ведя борьбу с магнатами, королевская власть старалась привлечь на свою сторону среднепоместную - шляхту, политический вес которой с переходом к фольварочно-барщинной системе неуклонно возрастал. Король, стремясь ослабить магнатов, предоставлял шляхте все новые привилегии. Но на деле это не столько ослабило позиции магнатов, сколько подорвало основу государственной централизации.

Оформившаяся в начале XVI в. сословная монархия в Польше ни в какой степени не способствовала политическому спло чению государства, а, наоборот, укрепляла центробежные тенденции в нем. В 1505 г. шляхта добилась издания Радомской конституции, начинавшейся словами: «Никаких нововведений» (Nihil novi). Теперь новые законы могли издаваться лишь с согласия обеих палат вального (общего) сейма, высшего законодательного органа в государстве, ограничившего королевскую власть в пользу феодалов. Нижняя палата вального сейма - посольская изба - состояла из представителей шляхты (земских послов), избиравшихся на сеймиках. Верхней палатой был сенат. С течением времени в решении государственных дел все большую роль стала играть посольская изба. В сеймах совсем не были представлены крестьянство и города. Процесс централизации страны был незавершенным. Он не пошел далее создания единого законодательного органа.

Польские феодалы совместно действовали против крестьян и горожан. В 1543 г. был запрещен переход крестьян, которые были поставлены под исключительную юрисдикцию своих владельцев и превращены в крепостных. Горожанам запрещалось владеть земскими (шляхетскими) имениями. В 1496 г. шляхта добилась предоставления ей права пропинации (винокурения) и освобождения ввозимых и вывозимых ею товаров от пошлин. Доходы от внешней торговли начали играть весьма значительную роль в бюджете панов и шляхты. Этими мерами магнатско-шля-хетская верхушка подрывала экономические основы польского города.

Реформационное движение в Польше в 30-70-х гг. XVI в.

Столкновение магнатов и шляхты с католической церковью по вопросу о десятине и об ограничении церковного землевладения создало благоприятную почву для распространения среди светских феодалов гуманистических и реформационных учений. Ре-формационные учения проникали также в польские города. Однако движение за Реформацию не приобрело в Польше широкого национального размаха: народным массам были чужды идеи шляхетской Реформации, а шляхта враждебно относилась к радикальным направлениям в реформационном движении.

Уже в 20- х гг. XVI в. среди немецкого населения Гданьска и других городов распространилось лютеранство. В середине XVI в. в шляхетских кругах Малой Польши появился кальвинизм. В Польшу проникло также учение «чешских братьев», в отдельных городах появилось цвинглианство и арианство.

Шляхта выступала против церковной десятины, требовала секуляризации церковного имущества и введения богослужения на родном языке.

Слабостью реформационного движения в Польше было наличие множества течений и отсутствие единства между протестантами разных направлений. Предпринимались попытки к объединению протестантских церквей. С этой целью по настоянию кальвинистского деятеля Яна Лаского в 1570 г. был созван съезд в Сандомире. Однако представители реформированных церквей не пришли к прочному единству.

К концу XVI в. шляхта начала отходить от Реформации. Одной из причин ее возвращения в лоно католицизма была боязнь распространения в народе радикальных реформационных учений, выступавших против крепостнических порядков.

Вместе с реформационным движением в среде польской шляхты развернулась борьба за политические реформы. Шляхта добивалась упрочения государственных финансов и создания постоянного войска за счет редукции - возвращения королю заложенных им у магнатов имений. Небольшая группа прогрессивно настроенного дворянства настаивала на проведении радикальных реформ, которые должны были укрепить Польское государство: сделать вальный (общий) сейм органом государственного единства, ликвидировав зависимость его депутатов (послов) от местных сеймиков, укрепить положение короля за счет прерогатив сената. Но эти требования были отвергнуты большинством польской шляхты, дорожившей своими мелочными привилегиями.

Превращение Польши в шляхетскую «республику» (Речь Посполитую). Особенность политического развития Польши состояла в том, что сословная монархия не стала ступенью к установлению абсолютизма. Ни магнаты, ни шляхта не были заинтересованы в централизации феодального государства и усилении королевской власти. Назревал конфликт между магнатством и шляхтой. Шляхта поддерживала короля Сигизмунда I (1506-1548), требовавшего редукции (возврата) коронных имений, большая часть которых находилась во владении крупных феодалов. Проведение редукции (так называемая «экзекуция прав») встретило решительное сопротивление магнатства. Однако на сейме 1562-1563 гг. магнаты вынуждены были дать согласие на возврат коронных имений, полученных ими после 1504 г., что было значительной победой шляхты. В то же время шляхта стремилась подчинить королевскую власть своему контролю. Она упорно отказывала королю в деньгах для формирования постоянной армии. Происходившая внутри господствующего класса борьба магнатов, шляхты и духовных феодалов завершилась компромиссом, который в дальнейшем оказался более выгодным крупным феодалам. Компромиссный характер имела оформившаяся в 1569-1573 гг. конституция Польского государства.

Одним из основных принципов шляхетской конституции был принцип выборности королей всей шляхтой. Когда в 1572 г. умер последний король из династии Ягеллонов - Сигизмунд II Август, шляхта добилась права участия в выборах нового короля и выступила во время предвыборной борьбы как решающая сила. Избранный королем Польши французский принц Генрих Валуа (1573-1574) принял так называемые Генриховы артикулы - важнейшую составную часть шляхетской конституции, - Польша в XVI-XVII вв.

подтвердившие принцип свободной элекции (избрания) королей всей шляхтой. Без согласия сената король не мог объявлять войну и заключать мир, а без согласия сейма созывать посполи-тое рушение (всеобщее феодальное ополчение). При короле должна была заседать сенатская рада (совет). Отказ короля от исполнения этих обязательств освобождал магнатов и шляхту от повиновения ему. По установленному позже регламенту сейм принимал решения только при наличии единогласия его «послов». Частые срывы сеймов из-за отсутствия единогласия со временем привели к тому, что реальная власть в отдельных частях государства закрепилась за местными сеймиками, где всеми делами заправляли магнаты. Помимо обычных сеймов, в XVI-XVII вв. созывались съезды вооруженной шляхты - конфедерации, где принцип единогласия не применялся. Часто конфедерации составлялись против короля. Такие выступления назывались ро-кошами. Принципы панско-шляхетского «единогласия» и конфедерации, используемые отдельными магнатско-шляхетскими группировками, боровшимися за господство в стране, вели к феодальной анархии.

Образование многонациональной Речи Посполитой. Люблинская уния 1569 г. Оформление шляхетской конституции по времени совпало с завершением образования многонационального Польского государства.

Во второй половине XV- начале XVI в. польские феодалы не использовали ослабления Тевтонского ордена для его ликвидации и воссоединения с Польшей ее западных земель. В 1525 г. король Сигизмунд I и польские магнаты разрешили магистру Тевтонского ордена Альбрехту Бранденбургскому секуляризовать владения ордена и стать наследственным герцогом, продолжая, правда, оставаться еще некоторое время вассалом Польши. Впоследствии за бранденбургскими маркграфами было признано право на наследование прусского престола в случае прекращения линии Альбрехта. Создалась реальная угроза объединения в руках одной династии маркграфства Бранденбургского и герцогства Прусского, с двух сторон охвативших польские владения на Балтике.

Польские феодалы стремились к укреплению польско-литовской унии, к включению в состав Польши Великого княжества Литовского. Упрочения унии добивалась и шляхта Литвы, рассчитывавшая приобрести привилегии, которые имела польская шляхта. Противниками инкорпорации (слияния, буквально «вте-ления») были литовские магнаты, желавшие сохранить с Польшей только династическую унию.

Воспользовавшись тяжелым положением Литвы во время Ливонской войны, польская шляхта на сейме в Люблине в 1569 г. навязала литовским панам договор (Люблинскую унию), по которому Польша и Литва объединялись в одно государство - Речь Посполитую с общим центральным органом-вальным сеймом. Глава Речи Посполитой одновременно являлся королем польским и великим князем литовским и подлежал избранию на общем сейме. Каждое из объединившихся государств - Литва (княжество) и Польша (корона) - сохраняло свою внутреннюю автономию, отдельную администрацию, суд, бюджет и войско. Еще до заключения Люблинской унии в том же 1569 году польские феодалы включили в состав короны украинские земли Литвы. Образовавшаяся в 1569 г. Речь Посполитая проводила агрессивную политику на востоке.

Начало экономического упадка Польши в конце XVI - первой половине XVII в. В результате резкого увеличения феодальной эксплуатации в XVI в. крепостникам удалось добиться повышения общей продуктивности феодального хозяйства. Однако такой подъем не мог продолжаться долго. Быстрый рост фольварков и феодальной эксплуатации сопровождался упадком крестьянского хозяйства, так как земледелец был задавлен тяжелыми барщинными повинностями. Признаки регресса и кресть янского, и помещичьего хозяйства появились уже в конце XVI - начале XVII в.

Недолгим оказался подъем ремесла и торговли в городе. Экономический застой польского города стал заметен с конца XVI в.

Переход к фольварочно-барщинной системе надолго прервал процесс складывания польского национального рынка. Крестьянин почти перестал выступать на городском рынке как продавец и покупатель.

Активное сальдо внешней торговли Польши принесло мало выгод стране, так как прибыль частью оседала в карманах гдань-ских купцов-посредников, частью тратилась феодалами на приобретение иностранных товаров и почти не вкладывалась в развитие хозяйства страны.

Ливонская война. Неудача восточной экспансии Польши. Польские и литовские феодалы стремились отрезать Русское государство от Балтийского моря и не допустить его дальнейшего усиления. Ивану Грозному пришлось вступить в длительную и ожесточенную борьбу сначала с Литвой, а затем с Речью Посполитой (Ливонская война). Она закончилась перемирием в Яме Запольском (1582 г.), по которому Русское государство фактически было отрезано от Балтийского моря, а большая часть Ливонии захвачена Речью Посполитой.

Стремясь превратить Русское государство в зависимую страну, а также найти применение массе обедневшей шляхты, польское правительство пыталось использовать кризис, переживаемый Россией в конце XVI - начале XVII в. Оно поддержало Лжедмитрия, а в 1609 г. король Сигизмунд III начал прямую интервенцию в Россию. Но в результате народно-освободительной войны 1612 г. интервенты были разбиты и изгнаны. Деулин-ское перемирие 1618 г. означало признание поляками неудачи попытки широкой экспансии на восток, что было подтверждено Поляновским миром 1634 г.

Речь Посполитая была многонациональным государством. Ополячивание феодальной верхушки в Литве, на Украине и в Белоруссии, проникновение на Украину и в Белоруссию польских феодалов привели к тому, что классовые противоречия в восточных областях государства осложнились национальными и религиозными. На церковном соборе в Бресте в 1596 г. была принята уния, имевшая целью подчинение православной церкви в Белоруссии и на Украине римскому папе. Уния привела к резкому обострению здесь национальных и классовых противоречий.

На усиление феодального и национального гнета украинское и белорусское крестьянство и городская беднота отвечали ожесточенной борьбой, которая все более принимала народно-освободительный характер. Крупные крестьянско-казацкие восстания происходили на Украине в 1591-1596 гг. и особенно в больших масштабах в 30- х гг. XVII в.

530

Значительные антифеодальные движения имели место в первой половине XVII в. и в Белоруссии. В самой Польше борьба крестьянских масс против гнета крепостников выражалась главным образом в массовом бегстве от своих помещиков, в нападениях на помещичьи имения.

Освободительная борьба украинского народа. Национальный, религиозный и феодально-крепостнический гнет, а также неспособность Речи Посполитой защитить украинские земли от опустошительных татарских набегов и турецкой агрессии угрожали самому существованию украинской народности. В ликвидации господства польских и полонизировавшихся украинских феодалов были жизненно заинтересованы самые широкие слои украинского общества. В 1648 г. украинский народ во главе с Богданом Хмельницким поднялся на освободительную войну против Речи Посполитой. В этой борьбе участвовали крестьянство, казачество, горожане, духовенство и значительная часть мелкой и средней украинской православной шляхты. Главной движущей силой освободительной войны было крепостное крестьянство. Восставшие добивались ликвидации на Украине власти Речи Посполитой и воссоединения Украины с Россией. Украинские войска нанесли полякам ряд сокрушительных поражений.

Против угнетения со стороны польских и полонизированных литовских и белорусских феодалов поднялся и белорусский народ.

Крестьянские восстания в Польше. Освободительная война украинского народа нашла широкий отклик среди польского крестьянства и городских низов. В 1648 г. около 3000 крестьян-повстанцев действовало в окрестностях Варшавы, а в самой столице готовилось восстание городской бедноты. В 1651 г. кресть-янско-плебейское движение охватило значительную часть польских земель. Крестьянские выступления происходили в Мазо-вии и Серадзском воеводстве. Большой размах крестьянское движение приняло в Великой Польше. Во главе его стояла группа поляков - участников освободительной войны украинского народа. Особенно напугало польских феодалов крестьянское восстание на юге Краковского воеводства (в Малой Польше). Во главе восстания в Подгалье был Костка Наперский, который, по-видимому, был связан с Богданом Хмельницким.

Борьба польского народа против шведской оккупации. Ан-друсовское перемирие. Неудачами Речи Посполитой воспользовалась Швеция, выступившая против нее в 1655 г. Используя измену значительной части польско-литовской знати, рассчитывавшей найти в шведских феодалах союзника против Русского государства, шведские агрессоры хотели подчинить всю страну. Но интервенция Швеции получила решительный отпор польского народа.

Первыми на борьбу со шведскими армиями поднялись крестьянские массы Подгорья, затем в войну включились горожане и шляхта. Против шведов выступило Русское государство, заключившее в 1656 г. с Речью Посполитой Виленское перемирие. Однако польские магнаты и шляхта не хотели примириться с воссоединением Украины с Россией. Стремясь развязать себе руки для продолжения войны с Россией, Речь Посполитая в 1660 г. заключила в Оливе мир со Швецией.

Военные действия против России развивались в обстановке тяжелого кризиса польских финансов, усиливавшегося разложения армии. Поход короля Яна Казимира на Левобережную Украину в 1664 г. потерпел неудачу. В Речи Посполитой усилилась борьба между отдельными магнатскими группировками. В 1667 г. Польша пошла на Андрусовское перемирие с Русским государством, признав переход к России Левобережной Украины и Киева (на два года) и возвратив ей Смоленск.

Упадок Речи Посполитой. Во второй половине XVII в. в полной мере проявились отрицательные последствия развития фоль-варочно-барщинной системы. Они были намного усилены тем пагубным воздействием, которое оказали на народное хозяйство страны почти непрерывные войны (особенно в 50- х гг. XVII в.), приведшие к массовому разорению крестьянства и городов. Приходило в упадок крестьянское хозяйство. Понижалась производительность шляхетско-магнатских фольварков. К тому же со второй половины XVII в. сократился спрос на сельскохозяйственные продукты в Западной Европе. Феодалы усиливали эксплуатацию крестьянства. Основным средством оставалось увеличение фольварков и значительный рост барщины. Помимо обычной недельной барщины, крестьяне несли ряд других повинностей. Очень тяжело сказывались на положении крестьянства монополии (баналитеты) феодалов.

Глубокий экономический и политический упадок во второй половине XVII - первой четверти XVIII в. переживали польские города. Городское ремесло деградировало, объем городского производства сокращался. Город не выдерживал конкуренции иностранных товаров. Поддерживаемое феодалами внецеховое и вотчинное ремесло подрывало цеховое производство, хотя в перспективе эти формы ремесла стали основой для будущего подъема в ряде отраслей.

Оживленная хозяйственная жизнь продолжалась только в городах, связанных с международной транзитной торговлей. Однако импорт рос значительно быстрее экспорта, со второй половины XVII в. торговый баланс страны был пассивным.

Засилье магнатов, которому государственный строй шляхетской республики открывал широкий простор, пагубным образом сказывалось на экономическом, культурном и политическом развитии страны. Феодальная анархия, междоусобная борьба крупных магнатских родов, вооруженные столкновения между шляхтой несли разорение крестьянам и горожанам. Насилия и грабежи феодалов на дорогах, в городах и на ярмарках тор мозили развитие торговли. Окруженные многочисленной вооруженной свитой, магнаты направляли деятельность сеймиков в своих интересах, препятствовали нормальной работе сейма, игнорировали решения короля. Страна все больше лишалась политической устойчивости.

Ухудшилось внешнеполитическое положение Польского государства. В то время как военная мощь Польши ослабевала, возрастало могущество централизованных соседних государств - Швеции и России, в столкновении с которыми она неизменно терпела поражение.

Объединение Бранденбурга и Пруссии под властью Гоген-цоллернов в 1618 г. привело к резкому ослаблению польских позиций на западе. Крайне неудачно закончилась война за Прибалтику со Швецией, вспыхнувшая в начале XVII в. По Штум-дорскому перемирию 1635 г. у шведов осталась почти вся Ли-вония.

Польская культура в XV-XVI вв. Уже в XV в. наблюдался значительный подъем в развитии польской культуры. В 1474 г. в Польше началось книгопечатание. Это способствовало распространению образования и научных знаний, расцвету литературы. Появилось много поэтических сочинений на польском языке, формировалась национальная польская литература.

XVI век-время расцвета польского гуманизма. Особенно большие успехи были достигнуты в математике и астрономии. Гениальный польский мыслитель Николай Коперник (1473-1543) в своем произведении «О вращении небесных сфер» дал научное обоснование гелиоцентрической системы (см. гл. 40). Польские историки Мацей из Мехова, Мартин Бельский, Мацей Стречковский написали ряд трудов по истории Польши и всеобщей истории. Известный польский публицист Анджей Мод-жевский (1503-1572) в своем произведении «Об исправлении Речи Посполитой» смело критиковал существовавшие в Польше феодально-крепостнические порядки.

Польская гуманистическая литература в XVI в. характеризовалась реализмом и критической направленностью. Крупнейший представитель польского гуманизма Николай Рей (1505-1569) обличал папство и католическую иерархию. В его сочинении «Жизнь честного человека» дается резкая критика крепостнической системы. Выдающийся польский поэт Ян Коха-новский (1530-1584) широко использовал в своем творчестве народные мотивы. Его сочинения проникнуты духом народности.

Возросло национальное самосознание не только в кругах шляхты, но и в среде горожан и крестьян. Стирались местные языковые различия и формировался единый польский язык, вытеснявший из общественно-политической и культурной жизни латынь. С конца XV в. обучение на родном языке стало обычным. Открывались светские городские школы - гимназии. Центром культуры и образования являлся Краковский университет, пре подаватели которого стояли в основном на передовых гуманистических позициях.

Большие достижения наблюдались в архитектуре и скульптуре. Шедеврами польской архитектуры являются королевский дворец в Кракове и Сигизмундовская капелла (XVI в).

В первой половине XVII в. в развитии польской культуры наступил спад, который был связан с общим хозяйственным и политическим упадком феодального Польского государства.

«История российско-польских отношений в XVII – XIX веках»

Содержание

1. Смута и польская интервенция

1.1 Самозванцы и Польша

1.1.1 Лжедмитрий I

1.1.2 Лжедмитрий II

1.1.2.1 Договор с королем Сигизмундом (4 февраля 1610 г.)

1.1.2.2 Московский договор с Жолкевским (17 августа 1610 г)

1.1.2.3 Первое ополчение против поляков (земский приговор 30 июня 1611 г)

1.1.2.4 Простонародье и самозванец (восстание Болотникова)

1.2 Второе ополчение против поляков

2. Внешняя политика России в конце XVII в.

2.1 А.Л. Ордин-Нащокин и его мечты о тесном союзе с Польшей

2.2 Князь В.В. Голицын и Московский договор о вечном мире с Польшей

3. Екатерина и отношения с Польшей

3.2 Союз с Пруссией и польский вопрос

3.3 Противоречия русской политики в Польше

3.4 Разделы Польши

4. Россия и царство Польское

4.1 Конституция царства Польского

4.2 Неудача преобразований Александра I

Заключение

Литература

Введение

Прошло семь лет – семь безмятежных лет правления Бориса. Но со смертью царя Федора подозрительная народная молва оживилась. Наконец, в 1604 г. пошел самый страшный слух. Года три уже в Москве шептали про неведомого человека, называвшего себя царевичем Димитрием. Разнеслась весть, что настоящий царевич жив и идет из Литвы добывать прародительский престол. Царь Борис умер весной 1605 г., потрясенный успехами самозванца, который, воцарившись в Москве, вскоре был убит. И пошла Смута…

1.1 Самозванцы и Польша

Так подготовилась и началась Смута. Насильственное и таинственное пресечение династии было первым толчком к Смуте. Пресечение династии есть, конечно, несчастье в истории монархического государства; нигде, однако, оно не сопровождалось такими разрушительными последствиями, как у нас. Но ни пресечение династии, ни появление самозванца не достаточные причины Смуты… Этих настоящих причин Смуты надобно искать под внешними поводами, ее вызвавшими. Боярство начало Смуту.

В гнезде наиболее гонимого Борисом боярства с Романовым во главе и была, скорее всего, высижена мысль о самозванце. Винили поляков, но он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве.

1.1.1 Лжедмитрий I

Этот неведомый кто-то, воссевший на московский престол после Бориса, возбуждает большой анекдотический интерес. Его личность доселе остается загадочной…Долго господствовало мнение, идущее от самого Бориса, что это был сын галицкого мелкого дворянина Юрий Отрепьев, в иночестве Григорий. Но для нас важна не личность самозванца, а его личина, роль им сыгранная. Он был на престоле московских государей небывалым явлением. Богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавшим в Боярской думе самые трудные вопросы, с живым, даже пылким темпераментом, он был мастер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные знания. Своим образом действий он приобрел широкую и сильную привязанность в народе, хотя в Москве кое-кто подозревал и открыто обличал его в самозванстве. Но сам Лжедимитрий смотрел на себя совсем иначе: он держался как законный, природный царь.

Как бы то ни было, но он не усидел на престоле, потому что не оправдал боярских ожиданий. Он действовал слишком самостоятельно, развивал свои особые политические планы, во внешней политике даже очень смелые и широкие, хлопотал поднять против турок и татар все католические державы с православной Россией во главе. Возмущали не одних бояр, но и всех москвичей своевольные и разгульные поляки , которыми новый царь наводнил Москву. Однако главная причина его падения была другая. Её высказал коновод боярского заговора, составившегося против самозванца, князь В.И. Шуйский. На собрании заговорщиков накануне восстания он откровенно заявил, что признал Лжедимитрия только для того, чтобы избавиться от Годунова. Бояре видели в самозванце свою ряженую куклу, которую подержав до времени на престоле, потом выбросили на задворки.

Всего больше роптали на самозванца из-за поляков; 17 мая 1607 г. бояре вели народ в Кремль с криком: "Поляки бьют бояр и государя ". Их цель была окружить Лжедимитрия будто для защиты и убить его.

1.1.2 Лжедмитрий II

После царя самозванца на престол вступил князь В.И. Шуйский , царь-заговорщик. Царем Василием мало кто был доволен. Главными причинами недовольства были некорректный путь В. Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр его избравших и игравших им как ребенком, по выражению современника. Недовольны наличным царем – стало быть, надобен самозванец: самозванство становилось стереотипной формой русского политического мышления, в которую отливалось всякое общественное недовольство. И слухи о спасении Лжедмитрия I, т.е. о втором самозванце, пошли с первых минут царствования Василия, когда второго Лжедмитрия еще не было и в заводе.

Лжедмитрий II нашелся и усиленный польско-литовскими и казацкими отрядами летом 1608 г. стоял в подмосковном селе Тушине; так как второго самозванца, хотя и негласно, но довольно явно поддерживало польское правительство , то царь Василий обратился за помощью против тушинцев к Карлу IX (вражда между Швецией и Польшей). Переговоры окончились посылкой вспомогательного шведского отряда, за что царь Василий принужден был заключить вечный союз со Швецией против Польши и пойти на другие тяжкие уступки . На такой прямой вызов Сигизмунд отвечал открытым разрывом с Москвой и осенью 1609 г. осадил Смоленск.

1.1.2.1 Договор с королем Сигизмундом (4 февраля 1610 г.)

В Тушинском лагере у самозванца служило много поляков . Презираемый и оскорбляемый своими польскими союзниками , царик в мужицком платье и на навозных санях едва ускользнул в Калугу из-под бдительного надзора, под каким его держали в Тушине. Русские тушинцы вынуждены были (после того как поляки (тушинцы) вступили в соглашение с королем, который звал их к себе под Смоленск) выбрать послов для переговоров с Сигизмундом об избрании его сына Владислава на московский престол.

Заброшенные личным честолюбием или общей смутой в бунтовской полурусский - полупольский Тушинский стан, они, однако, взяли на себя роль представителей Московского государства, Русской земли. Это была с их стороны узурпация, не дававшая им никакого права на земское признание их фиктивных полномочий. Общение с поляками, знакомство с их вольнолюбивыми понятиями и нравами расширило политический кругозор этих русских авантюристов, и они поставили королю условием избрания его сына в цари не только сохранение древних прав и вольностей московского народа, но и прибавку новых, какими этот народ еще не пользовался. Тушинские послы старались обезопасить свое отечество от призываемой со стороны власти, иноверной и иноплеменной (один из послов, боярин Салтыков, заплакал, когда говорил перед королем о сохранении православия).

Этот договор (М. Салтыков и его товарищи с королем Сигизмундом), заключенный 4 февраля 1610 г. под Смоленском, излагал условия, на которых тушинские уполномоченные признавали московским царем королевича Владислава.

Прежде всего, обеспечивается неприкосновенность русской православной веры, а потом определяются права всего народа и отдельных его классов.

Идея личных прав, столь мало заметная у нас прежде, в договоре 4 февраля впервые выступает с несколько определенными очертаниями. Все судятся по закону, никто не наказывается без суда. Совершенно новые два условия: больших чинов людей без вины не понижать, а малочиновных возвышать по заслугам; каждому из народа московского для науки вольно ездить в другие государства христианские, и государь имущества за то отнимать не будет. Мелькнула мысль даже о веротерпимости, о свободе совести. В определении сословных прав тушинские послы проявили меньше свободомыслия и справедливости. Холопы остаются в прежней зависимости от господ, а вольности им государь давать не будет. Государь делит свою власть с двумя учреждениями, земским собором и Боярской думой.

1.1.2.2 Московский договор с Жолкевским (17 августа 1610 г)

Договор 4 февраля был делом преимущественно столичного дворянства и дьячества (средние классы). Но ход событий дал ему более широкое значение. Племянник царя Василия князь М.В. Скопин – Шуйский со шведским отрядом очистил от тушинцев северные города и в марте 1610 г. вступил в Москву. Молодой даровитый воевода был желанным в народе преемником старого бездетного дяди. Но он внезапно умер.

Войско царя, высланное против Сигизмунда к Смоленску, было разбито польским гетманом Жолкевским . Тогда дворяне, с Захаром Ляпуновым во главе, свели царя Василия с престола и постригли. Москва присягнула Боярской думе как временному правительству. Ей пришлось выбирать между двумя соискателями престола, Владиславом, признания которого требовал шедший к Москве Жолкевский, и самозванцем, тоже подступавшим к столице в расчете на расположение к нему московского простонародья. Боясь вора, московские бояре вошли в соглашение с Жолкевским на условиях принятых королем под Смоленском. Однако, договор, на котором 17 августа 1610 г. Москва присягнула Владиславу , не был повторением акта 4 февраля. Правящая знать оказалась на низшем уровне понятий сравнительно со средними служилыми классами. Салтыков с товарищами живее первостепенной знати чувствовали совершавшиеся перемены, больше ее терпели от недостатка политического устава и от личного произвола власти, а испытанные перевороты и столкновения с иноземцами усиленно побуждали их мысль искать средств против этих неудобств и сообщали их политическим понятиям более широты и ясности.

1.1.2.3 Первое ополчение против поляков (земский приговор 30 июня 1611 г)

Вслед за средним и высшим столичным дворянством вовлекается в Смуту и дворянство рядовое, провинциальное.

Присягнув Владиславу, московское боярское правительство отправило к Сигизмунду посольство просить его сына на царство и из страха перед московской чернью, сочувствовавшей второму самозванцу, ввело отряд Жолкевского в столицу. Но смерть вора тушинского в конце 1610 г. всем развязала руки, и поднялось сильное народное движение против поляков: города соединялись для очищения государства от иноземцев. Первым восстал, разумеется, Прокофий Ляпунов со своей Рязанью. Но, прежде чем собравшееся ополчение подошло к Москве, поляки перерезались с москвичами и сожгли столицу (март 1611). Ополчение, осадив уцелевший Кремль и Китай-город, где засели поляки, выбрало временное правительство из трех лиц (князья Трубецкой и Заруцкий, и дворянский предводитель П. Ляпунов). В руководство этому правительству дан был приговор 30 июня 1611 г. Политические идеи в приговоре мало заметны, зато резко выступают сословные притязания. Ополчение два с лишком месяца простояло под Москвой, еще ничего важного не сделало для ее выручки, а уже выступало всевластным распорядителем земли.

1.1.2.4 Простонародье и самозванец (восстание Болотникова)

Выступив об руку с провинциальными дворянами, простонародье потом отделяется от них и действует одинаково враждебно как против боярства, так и против дворянства. Зачинщик дворянского восстания на юге князь Шаховской, принимает к себе в сотрудники дельца совсем недворянского разбора: то был Болотников , человек отважный и бывалый, боярский холоп, попавшийся в плен к татарам, испытавший и турецкую каторгу и воротившийся в отечество агентом второго самозванца, когда он еще не имелся налицо, а был только задуман. Движение, поднятое дворянами, Болотников повел в глубь общества, откуда сам вышел, набирал свои дружины из слоев, лежавших на дне общественного склада, и направлял их против воевод, господ и всех власть имущих. Он дошел со своими сбродными дружинами победоносно до самой Москвы, не раз побив царские войска (его поддерживали восставшие дворяне южных уездов). Из его лагеря по Москве распространялись прокламации, призывавшие холопов избивать своих господ. Ляпунов и др. дворянские вожди, присмотревшись, с кем они имеют дело, покинули рать Болотникова и облегчили царскому войску поражение сбродных отрядов. Болотников погиб, но его попытка всюду нашла отклик: везде крестьяне, холопы - все беглое и обездоленное поднималось за самозванца . Выступление этих классов и продлило Смуту, и дало ей другой характер. Когда поднялся общественный низ, Смута превратилась в социальную борьбу, в истребление высших классов низшими. Болотников призывал под свои знамена всех, кто хотел добиться воли, чести и богатства. Настоящим царем этого люда был вор Тушинский.

1.2 Второе ополчение против поляков

В конце 1611 г. Московское государство представляло зрелище полного видимого разрушения. Поляки взяли Смоленск; польский отряд сжег Москву и укрепился за уцелевшими стенами Кремля, и Китай-города; шведы заняли Новгород и выставили одного из своих королевичей кандидатом на московский престол; на смену убитому второму Лжедимитрию в Пскове уселся третий, какой-то Сидорка; первое дворянское ополчение под Москвой со смертью Ляпунова расстроилось.

Между тем страна осталась без правительства. Боярская дума, ставшая во главе его по низложении В. Шуйского, упразднилась сама собою, когда поляки захватили Кремль, где сели и некоторые из бояр со своим председателем князем Мстиславским. Государство преображалось в какую-то бесформенную, мятущуюся федерацию. Но с конца 1611 г., когда изнемогли политические силы, начинают пробуждаться силы религиозные и национальные, которые пошли на выручку гибнувшей земли. Поднялись нижегородцы под руководством их старосты мясника Кузьмы Минина. На призыв нижегородцев стали стекаться городовые дворяне, дети боярские, которым Минин нашел вождя, князя Дмитрия Пожарского. Так составилось второе дворянское ополчение против поляков . Месяца четыре ополчение устроялось, с полгода двигалось к Москве, пополнялось по пути толпами служилых людей. Под Москвой стоял казацкий отряд князя Трубецкого, остаток первого ополчения . Казаки были для земской дворянской рати страшнее самих поляков, и на предложение князя Трубецкого она отвечала: "Отнюдь нам вместе с казаками не стаивать". Но вскоре стало видно, что без поддержки казаков ничего не сделать. В октябре 1612 г. казаки взяли приступом Китай-город. Но земское ополчение не решилось штурмовать Кремль; сидевшая там горсть поляков сдалась сама, доведенная голодом до людоедства. Казацкие же атаманы, а не московские воеводы отбили от Волоколамска короля Сигизмунда, направлявшегося к Москве, чтобы воротить ее в польские руки, и заставили его вернуться домой. Дворянское ополчение здесь еще раз показало в Смуту свою мало пригодность к делу, которое было его сословным ремеслом и государственной обязанностью.

Почвой для Смутыпослужилотягостное настроение народа,общее чувство недовольства, вынесенное народом из царствования Грозного и усиленное правлением Б. Годунова. Повод к Смуте дан был пресечением династии со следовавшими за тем попытками искусственного ее восстановления в лице самозванцев, которых поддерживали правящие круги Речи Посполитой…

Открытая агрессия под руководством Сигизмунда III в Русское государство в начале XVII в. окончилась провалом.

Конец Смуте был положен вступлением на престол царя , ставшего родоначальником новой династии : это было первое ближайшее следствие Смуты.

Внешняя политика России в конце XVII в.

Вконце XVII в. в России создается общее чувство тяжести положения! Двор, личный состав династии и внешняя политика доводили это чувство до глубокого народного недовольства ходом дел в государстве.

Внешней политикой более всего создавались финансовые затруднения правительства. Дипломатия царя Михаила, особенно после плохо рассчитанной и неумело исполненной смоленской кампании, еще отличалась обычной осторожностью побитых . При царе Алексее толчки, полученные отцом, стали забываться. Против воли, вовлеченные в борьбу за Малороссию после долгого раздумья, в Москве были окрылены блестящей кампанией 1654-1655 гг., когда сразу завоеваны были, не только Смоленщина, но и вся Белоруссия и Литва . Московское воображение побежало далеко впереди благоразумия: не подумали, что такими успехами обязаны были не самим себе, а шведам, которые в то же время напали на поляков с запада и отвлекли на себя лучшие польские силы.

Московская политика взяла необычайно большой курс: не жалели ни людей, ни денег, чтобы и разгромить Польшу, и посадить Московского царя на польский престол, и выбить шведов из Польши, и отбить крымцев и самих турок от Малороссии, и захватить не только обе стороны Поднепровья, но и самую Галицию, куда в 1660 г. направлена была армия Шереметева. И всеми этими переплетавшимися замыслами так себя запутали и обессилили, что после 21-летней изнурительной борьбы на три фронта и ряда небывалых поражений бросили и Литву, и Белоруссию, и правобережную Украину, удовольствовавшись Смоленской и Северской землей да Малороссией левого берега с Киевом на правом. Даже у крымских татар в Бахчисарайском договоре 1681 г. не могли вытягать ни удобной степной границы, ни отмены постыдной ежегодной дани хану, ни признания московского подданства Запорожья.

2.1 А.Л. Ордин–Нащокин и его мечты о тесном союзе с Польшей

Самый замечательный из московских государственных людей XVII в. царь Алексей создал в русском обществе XVII в. преобразовательное настроение.

Ордин – Нащокин – самый блестящий из сотрудников царя Алексея. Он вел двойную подготовку реформы Петра Великого. Он высказал много преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр Великий. Потом, Ордин – Нащокину пришлось не только действовать по-новому, но и самому создавать обстановку своей деятельности. Он был едва ли не первым провинциальным дворянином, проложившим себе дорогу в круг этой спесивой знати (старое родовитое боярство). Афанасий Лаврентьевич был сын очень скромного псковского помещика. Он стал известен еще при царе Михаиле: его не раз назначали в посольские комиссии для размежевания границ со Швецией. В январе 1667 г. в Андрусове он заключил перемирие с Польшей, положившее конец опустошительной для обеих сторон тринадцатилетней войне . Он вытягал у поляков не только Смоленскую и Северскую землю и восточную Малороссию, но и из западной - Киев с округом. Он был пожалован в бояре и назначен государственным канцлером.

Псковский край, пограничный с Ливонией, издавна был в тесных сношениях с соседними немцами и шведами. Внимательное наблюдение над иноземными порядками и привычка сравнивать их с отечественными сделали Нащокина ревностным поклонником Западной Европы и жестоким критиком отечественного быта.

Привязанность его к западноевропейским порядкам и порицание своих нравились иноземцам, но это же самое наделало ему множество врагов между своими.

У Нащокина были свои дипломатические планы, своеобразные взгляды на задачи внешней московской политики. Он видел, что в тогдашнем положении и при наличных средствах Московского государства для него неразрешим в полном объеме вопрос о воссоединении Юго-Западной Руси с Великороссией. Вот почему он склонялся к миру и даже к тесному союзу с Польшей и хотя хорошо знал "зело шаткий, бездушный и непостоянный польский народ", но от союза с ним ждал разнообразных выгод. Между прочим, чаял он, турецкие христиане, молдаване и волохи, прослышав про этот союз, отложатся от турок, и тогда все дети восточной церкви, обитающие от самого Дуная вплоть до пределов Великой России и ныне разъединяемые враждебной Польшей, сольются в многочисленный христианский народ, покровительствуемый православным царем московским, и сами собою прекратятся шведские козни, возможные только при русско-польской распре.

Хлопоча о тесном союзе с вековым врагом и даже, мечтая о династическом соединении с Польшей под властью московского царя или его сына , Нащокин производил чрезвычайно крутой поворот во внешней московской политике.

Помыслы о соединении всех славян под дружным руководством Москвы и Польши были политической идиллией Нащокина.

Как практического дельца, его больше занимали интересы более делового свойства. Он старался устроить торговые сношения с Персией и средней Азией, с Хивой и Бухарой, снаряжал посольство в Индию, смотрел и на Дальний Восток, на Китай, помышляя об устройстве казацкой колонизации Поамурья. Но на первом плане – Балтийское море. Он понимал торгово-промышленное и культурное значение этого моря для России, и потому его внимание привлекала Швеция, именно Ливония, которую, по его мнению, следовало добыть во что бы ни стало: от этого приобретения он ждал громадной пользы для русской промышленности и казны царя. Увлекаемый идеями своего дельца, царь Алексей смотрел в ту же сторону, хлопотал о возвращении бывших русских владений, о приобретении гаваней Нарвы, Иван-города, Орешка и всего течения реки Невы со шведской крепостцой Канцами (Ниеншанц), где позднее возник Петербург. Но Нащокин шире смотрел на дело: нужно пробраться прямо к морю, приобрести Ригу, пристань которой открывает ближайший прямой путь в Западную Европу. Составить коалицию против Швеции, чтобы отнять у нее Ливонию, - это была заветная мысль Нащокина. Для этого он хлопотал о мире с ханом крымским, о тесном союзе с Польшей, жертвуя западной Малороссией. Эта мысль не увенчалась успехом, но Петр Великий целиком унаследовал эти помыслы отцова министра.

У Нащокина не было полного согласия с царем во взглядах на задачи внешней политики. Виновник Андрусовского договора крепко стоял за точное его исполнение, т.е. возможность возвращения Киева Польше. Назначенный в 1671 г. для новых переговоров с Польшей, в которых ему предстояло разрушать собственное дело, нарушать договор с поляками, Нащокин отказался исполнить поручение .

Ордин – Нащокин во многом предупредил Петра и первый высказал много идей, которые осуществил преобразователь.

2.2 Князь В.В. Голицын и Московский договор о вечном мире с Польшей

Младшим из предшественников Петра был князь В.В. Голицын . Еще молодой человек, он был уже видным лицом в правительственном кругу при царе Федоре и стал одним из самых влиятельных людей при царевне Софье, когда она по смерти старшего брата сделалась правительницей государства.

Голицын был горячий поклонник Запада. Подобно Нащокину, он бегло говорил по - латыни и по-польски. В его обширном московском доме, который иноземцы считали одним из великолепнейших в Европе, все было устроено на европейский лад: зеркала, картины, портреты, географические карты; планетная система на потолках; множество часов и термометр художественной работы, значительная и разнообразная библиотека. Один из преемников Ордина – Нащокина по управлению Посольским приказом, князь Голицын развивал идеи своего предшественника. При его содействии в 1686 г. состоялся Московский договор о вечном мире с Польшей, по которому Московское государство приняло участие в коалиционной борьбе с Турцией в союзе с Польшей, Германской империей и Венецией. Польша навсегда утверждала за Москвой Киев и др. московские приобретения, временно уступленные по Андрусовскому перемирию. Несомненно, широкие преобразовательные планы роились в его голове. Жаль, что мы знаем только их обрывки, записанные польским посланцем (Невиллем), приехавшим в Москву в 1689 г., незадолго до падения Софьи и Голицына.

3. Екатерина и отношения с Польшей

В XVIII в., в царствование Екатерины , во внешней политике по отношению к Польше господствовала одна простая цель, которую можно обозначить словами: "территориальное урезывание враждебного соседа с целью округления собственных границ".Предстояло довершить политическое объединение русской народности, воссоединив с Россией оторванную от нее западную часть. Это вопрос западнорусский или польский .

3.1 Граф Панин Н.И. и его система

Ждали скорой смерти польского короля Августа III. Для России было все равно, кто будет королем, но у Екатерины был кандидат, которого она хотела провести, во что бы то ни стало. Это был Станислав Понятовский , фат, рожденный для будуара, а не для какого-либо престола. Эта кандидатура повлекла за собою вереницу соблазнов и затруднений… Наконец пришлось круто поворотить весь курс внешней политики. До тех пор Россия держалась союза с Австрией, к которой в Семилетнюю войну присоединилась Франция.

В первое время по воцарении, еще плохо понимая дела, Екатерина спрашивала мнения своих советников о мире с Пруссией, заключенном при Петре III. Советники не признавали этого мира полезным для России и высказались за возобновление союза с Австрией. За это стоял и А.П. Бестужев - Рюмин, мнение которого она тогда особенно ценила. Но около него стал дипломат помоложе его, ученик и противник его системы граф Н.И. Панин, воспитатель великого князя Павла. Он был не только за мир, но прямо за союз с Фридрихом , доказывая, что без его содействия ничего не добиться в Польше . Екатерина некоторое время крепилась: не хотелось ей быть союзницей короля, которого она в июльском манифесте всенародно обозвала злодеем России, но Панин одолел и надолго стал ближайшим сотрудником Екатерины во внешней политике. Союзный договор с Пруссией был подписан 31 марта 1764 г., когда в Польше по смерти короля Августа III шла избирательная агитация. Но этот союз только входил составной частью в задуманную сложную систему международных отношений.

Панин стал проводником небывалой в Европе международной комбинации. По его проекту северные некатолические государства, впрочем со включением и католической Польши, соединялись для взаимной поддержки, для защиты слабых сильными. "Активные" его члены - Россия, Пруссия и Англия. "Пассивные" - Швеция, Дания, Польша, Саксония и др. мелкие государства, имевшие желание присоединиться к союзу. Боевое назначение союза – прямое противодействие южному союзу (австро – франко – испанскому). От государств "пассивных" требовалось только чтобы они при столкновениях обоих союзов не приставали к южному, оставались нейтральными. Это и была нашумевшая в свое время северная система . Легко заметить ее неудобства. Трудно было действовать вместе и дружно государствам, столь разнообразно устроенным, как самодержавная Россия, конституционно – аристократическая Англия, солдатски – монархическая Пруссия и республикански – анархическая Польша . Кроме того, у членов союза было слишком мало общих интересов и северная система не облеклась ни в какой международный акт (умерла еще до рождения, не родившись ).

3.2 Союз с Пруссией и польский вопрос

Договор 31 марта 1764 г. был не нужен России. Этот союз, целью которого было облегчить России ее задачи в Польше, только еще более затруднял их. Новый король Польши хотел вывести свое отечество из анархии путем реформ. Эти реформы не были опасны для России; ей было даже выгодно, чтобы Польша несколько окрепла и стала полезной союзницей в борьбе с общим врагом, Турцией. Но Фридрих и слышать не хотел о пробуждении Польши от политической летаргии, и толкнул Екатерину на договор с Польшей (13 февраля 1768 г.), по которому Россия гарантировала неприкосновенность польской конституции, обязалась не допускать в ней никаких перемен. Так прусский союз вооружал против России покинутую ею давнюю союзницу Австрию, а Австрия , с одной стороны, вместе с Францией подстрекнула против России Турцию (1768 г), а с другой – забила европейскую тревогу: односторонняя русская гарантия грозит независимости и существованию Польши, интересам соседних с нею держав и всей политической системе Европы.

Так Фридрих, опираясь на союз с Россией, затянул в один узел русско – польское и русско–турецкое дело и оба дела вывел из сферы русской политики, сделав их европейскими вопросами, чем отнял у русской политики средства разрешить их исторически правильно – раздельно и без стороннего участия.

3.3 Противоречия русской политики в Польше

В польском вопросе было допущено меньше политических химер, но немало дипломатических иллюзий, самообольщения и всего больше противоречий. Вопрос состоял в воссоединении Западной Руси с Русским государством; так он стоял еще в XV в. и полтора столетия разрешался в том же направлении; так его понимали и в самой Западной России в половине XVIII в. Православные ждали от России, прежде всего, уравнения религиозного, свободы вероисповедания. Политическое уравнение было для них даже опасно. В Речи Посполитой только шляхта пользовалась политическими правами.

Верхние слои православного русского дворянства ополячились и окатоличились; что уцелело, было бедно и необразованно… Русское правительство добилось своего, провело на сейме вместе с русской гарантией конституции и свободой вероисповедания для диссидентов и политическое уравнение их с католической шляхтой. Диссидентское уравнение зажгло всю Польшу. Это была своего рода польско – шляхетская пугачевщина, нравами и приемами ничуть не лучше русской мужицкой. Хотя там - разбой угнетателей за право угнетения, здесь – разбой угнетенных за освобождение из–под гнета.

Польское правительство русской императрице предоставило подавить мятеж, а само оставалось любопытным зрителем событий. Русского войска в Польше было до 16 тысяч. Эта дивизия и воевала с половиной Польши, как тогда говорили. Конфедераты всюду находили поддержку; мелкая и средняя шляхта тайно снабжала их всем нужным. Екатерина вынуждена была отказаться от допущения диссидентов в Сенат и министерство, и только в 1775 г., после первого раздела Польши , за ними утверждено было право быть избираемыми на сейм вместе с доступом ко всем должностям. Порядки самодержавно – дворянского русского правления так тяжело ложились на низшие классы, что издавна тысячи народа бежали в безнарядную Польшу, где на землях своевольной шляхты жилось сноснее. Панин потому считал вредным наделение православных в Речи Посполитой слишком широкими правами (побеги из России усилятся). При такой двусмысленности русской политики православные диссиденты (беглецы) Западной Руси не могли понять, что хочет сделать для них Россия, пришла ли она совсем освободить их от Польши или только уравнять, хочет ли она избавить их от ксендза или и от польского пана.

3.4 Разделы Польши

Русско–турецкая война дала делам более широкое течение. Мысль о разделе Польши носилась в дипломатических кругах уже с XVII в. При деде и отце Фридриха II три раза предлагали Петру I раздел Польши. Война России с Турцией дала Фридриху II желанный случай. По его плану к союзу России с Пруссией привлекалась враждебная им обеим Австрия, для дипломатического содействия России в войне с Турцией, и все три державы получали земельное вознаграждение не от Турции, а от Польши, подавшей повод к войне. Три года переговоров! В 1772 г. (25 июля) последовало соглашение трех держав – дольщиц. Россия плохо воспользовалась своими правами и в Турции и в Польше. Французский министр злорадно предостерегал русского уполномоченного, что Россия со временем пожалеет об усилении Пруссии, которому она так много содействовала. В России также винили Панина в чрезмерном усилении Пруссии, и он сам сознавался, что зашел дальше, чем желал, а Григорий Орлов считал договор о разделе Польши, так усиливший Пруссию и Австрию, преступлением, заслуживающим смертной казни. Как бы то ни было, редким фактором в европейской истории останется тот случай, когда славяно – русское государство в царствование с национальным направлением помогло немецкому курфюршеству с разрозненной территорией превратится в великую державу, сплошной широкой полосой раскинувшуюся по развалинам славянского же государства от Эльбы до Немана. По вине Фридриха победы 1770 г. принесли России больше славы, чем пользы. Екатерина выходила из первой турецкой войны и из первого раздела Польши с независимыми татарами, с Белоруссией и с большим нравственным поражением, возбудив и не оправдав столько надежд в Польше, в Западной России, в Молдавии и Валахии, в Черногории, в Морее.

Предстояло воссоединить Западную Русь; вместо того разделили Польшу . Россия присоединила не только Западную Русь, но и Литву с Курляндией, зато Западную Русь не всю, уступив Галицию в немецкие руки. С падением Польши столкновения между тремя державами не ослаблялись никаким международным буфером. Притом "нашего полку убыло" - одним славянским государством стало меньше; оно вошло в состав двух немецких государств; это крупная потеря для славянства; Россия не присвоила ничего исконно польского, отобрала только свои старинные земли да часть Литвы, некогда прицепившей их к Польше. Наконец, уничтожение польского государства не избавило нас от борьбы с польским народом: не прошло 70 лет после третьего раздела Польши, а Россия уже три раза воевала с поляками (1812, 1831, 1863 г). Может быть, чтобы избегнуть вражды с народом, следовало сохранить его государство.

4. Россия и царство Польское

По определениям Венского конгресса (1814-1815 гг.), Россия, как бы в награду за все то, что она сделала для освобождения европейских народов от французского ига получила герцогство Варшавское. Это Варшавское герцогство, как известно, образовано было Наполеоном после войны с Пруссией 1806 - 1807 гг. из тех провинций бывшей Польской республики, которые по трем разделам отошли к Пруссии.

Образованное Наполеоном герцогство Варшавское теперь переименовано было в Царство Польское с присоединением к нему некоторых частей Польского государства, по разделу доставшихся России, именно Литвы.

4.1 Конституция царства Польского

Царство Польское отдано было России без всяких условий, но сам Александр I настоял на Венском конгрессе, чтобы в международный акт конгресса внесено было постановление, обязывавшее правительства тех государств, в пределах которых находились бывшие польские провинции, дать этим провинциям конституционное устройство. Это обязательство Александр принял и на себя; по этому обязательству польские области, находившиеся в пределах России, должны были получить представительство и такие учреждения, которые русский император найдет полезным и приличным дать им. В силу этого была выработана конституция Царства Польского, утвержденная императором в 1815 г.

В силу этой конституции в 1818 г. открыт был первый польский сейм. Польша управлялась под руководством наместника, которым стал брат Александра Константин; законодательная власть в Польше принадлежала сейму, распадавшемуся на две палаты - сенат и палату депутатов. Сенат состоял из представителей церковной иерархии и государственной администрации, т. е. из представителей шляхетства, городской и свободной сельской общины. Первый сейм был открыт речью императора, в которой было объявлено, что представительные учреждения были всегда предметом заботливых помыслов государя и что, примененные с добрым намерением и чистосердечностью, они могут послужить основанием истинного народного благоденствия. Так случилось, что завоеванная страна получила учреждения, более свободные, чем какими управлялась страна-завоевательница. Варшавская речь 1818 г. болезненно отозвалась в сердцах русских патриотов. Ходили слухи, что и для империи вырабатывается новое государственное устройство; проект этот был поручен будто бы бывшему сотруднику императора Новосильцеву.

4.2 Неудача преобразований Александра I

Нам известны начинания Александра I; все они были безуспешны . Лучшие из них те, которые остались бесплодными, другие имели худший результат, т. е. ухудшили положение дел. В самом деле, мечты о конституционном порядке осуществлены были на западном крае России, в Царстве Польском. Действие этой конституции причинило неисчислимый вред истории. Вред этот имел случай почувствовать сам виновник польской конституции. За пожалованную конституцию поляки вскоре отплатили упорной оппозицией на сейме, которая заставила отменить публичность заседаний и установить в Польше, помимо конституции, управление в чисто русском духе .

Заключение

После Венского конгресса 1814-1815 годов Польша исчезла с политической карты Европы, была экономически обескровлена. 62% ее земель с 45% населения отошли к России, на отнятых землях вводились законы и суды империи.

Польские национально-освободительные восстания 1794 , 1830-1831, 1846, 1848, 1863-1864 были подавлены. И так как эти восстания вспыхнули уже на российской территории, то рассматривались как бунты, мятежи. Бунтовщиков карали ссылкой, каторгой в Сибирь.

В царскую казну поступали доходы от конфискации помещичьих земель, перехода в казну от административно-ссыльных. 1600 поместий было конфисковано в Царстве Польском и 1800 поместий в западных губерниях. Они были розданы, как и земли церквей и монастырей, русским помещикам и участникам подавлявшим восстания.

После 10 лет ссылки поляки переводились в сословие государственных крестьян. Они платили налоги. Поляки были заняты во всех отраслях хозяйства губернии: в золотодобывающей, железно-рудной, лесной промышленности, строили железные дороги, гужевые дороги и т.д. С конца XVIII в. сибирские губернии постоянно пополняются тысячами каторжан и ссыльнопоселенцев из числа участников польских восстаний 1794, 1830-1831, 1846, 1863-1864 годов.

В 1915-1918 годах Королевство Польское оккупировано войсками Германии и Австро-Венгрии. Победа Октябрьской революции в России создала предпосылки для независимости Польши. Советское правительство аннулировало в августе 1918 года договоры царского правительства о разделах Польши.

В ноябре 1918 года во многих промышленных центрах независимой Польши образовались Советы рабочих депутатов, в декабре 1918 года основана КП Польши (КПП). Однако власть в Польше захватили буржуазия и помещики, развязавшие в 1920 году войну с Советской Россией. По Рижскому мирному договору 1921 года западная часть украинских и белорусских земель подпала под власть Польши. Потсдамская конференция 1945 года установила западную границу Польши по рр. Одра и Ныса-Лужицка.

Дипломатические отношения Польши с Советским государством установлены с 1921 г. (с перерывом в 1939-1941 и 1943-1945). Польша являлась членом СЭВ с 1949 года, участником Варшавского договора с 1955 г.

Отношения Польши и России после развала СССР – это совсем другая история.

Литература

1. Советский энциклопедический словарь. М. Советская энциклопедия. 1985

2. Ключевский В.О. О русской истории, М.: Просвещение, 1993. Под редакцией Булганова.

3. Нелли Лалетина, Т. Улейская и др. Поляки на Енисее. Сборник статей. Выпуск I Красноярск 2003 180 с. "Дом Польский"

Польская и шведская интервенции начала 17 в. в Русское государство окончились провалом. Шведская интервенция начала 17 в. имела целью отторжения от России Пскова, Новгорода, северо-западных и северных русских областей. Началась летом 1610 г. и развивалась до 1615. Основных целей не достигла. Закончилась к февралю 1617 года (Столбовский мир).

В I-м тысячелетии территорию Польши населяли славянские племена (поляне, висляне, мазовшане и др.). В конце 10 в. возникло раннефеодальное Польское государство. С 1025 года Польша – королевство. По Люблинской унии 1569 года Польша образовала с Великим княжеством Литовским государство Речь Посполитую.

В 17 в. Польша воевала и с Турцией. Польско-турецкие войны 17 в. между Речью Посполитой и Османской империей в 1620-21, 1672-76, 1683-99 главным образом за обладание украинскими землями. Решением Карловицкого конгресса 1698-1699 Речь Посполита получала оставшуюся (с 1676) у Османской империи часть правобережной Украины и Подолию.

"Курс русской истории" Ключевского рисует жизнь России в непрерывном ее течении без каких-либо трафаретных подразделений. Ключевский устанавливает органичность роста России и ее народа, его неизбежность, естественность, последовательность и постепенность, несмотря на те катаклизмы, которые пришлось пережить России в виде революционных движений снизу или таких же действий сверху.

С апреля по май 1605 г. Федор Борисович (1589 – 1605). Сын Бориса Годунова. При приближении к Москве Лжедимитрия I свергнут и убит.

C мая 1605 по 1606 г. Лжедимитрий I (?- 1606). Самозванец (предположительно, Г. Отрепьев). В 1601 г. объявился в Польше (под именем сына Ивана IV Димитрия). В 1604 г. с польско-литовскими отрядами перешел русскую границу, был поддержан частью горожан, казаков и крестьян. Став царем, пытался лавировать между польскими и русскими феодалами. Убит боярами – заговорщиками

1606 – 1610 гг . Василий IV Шуйский. (1552 – 1612). Сын князя И. А. Шуйского. Низложен москвичами. Умер в польском плену. 1610 г. Москва присягнула Боярской Думе, как временному правительству. Упразднилось, когда поляки захватили Кремль (В марте 1611 поляки сожгли столицу). С конца 1611. Без правительства. Октябрь 1612 . Казаки взяли Китай-город.

Владислав – сын Сигизмунда III. Претендент на российский престол, король Речи Посполитой (1632 – 1648).

Станислав Жолкневский – (1547 – 1620) польский государственный деятель, полководец.

Болотников Иван Исаевич – предводитель войска Лжедимитрия II, нанес ряд поражений войскам Василия Шуйского, осаждал Москву, захвачен в плен в Туле в 1607 г. , убит в 1608 г. в Каргополе.

С 1613 по 1645. Михаил Федорович Романов (1596 – 1645). Первый царь из рода Романовых. Избран Земским собором (правил отец (патриарх) Филарет до 1633 г., затем бояре).

Русско-польская (Смоленская) война велась 1632-34 гг. велась Россией за возврат захваченных в годы польской интервенции Смоленской и Черниговской земель. Завершилась капитуляцией окруженной под Смоленском русской армии и Поляновским миром.

С 1645 г. Алексей Михайлович (1629-1676). Сын Михаила.

В 1654-55 гг. русские войска разбили основные силы Речи Посполитой, освободили Смоленщину и большую часть Белоруссии. Военные действия возобновились в 1658 году и шли с переменным успехом. Речь Посполита возвратила России Смоленские и Черниговские земли, признала воссоединение с Россией Левобережной Украины.

А в феврале 1672 г. Афанасий постригся в монахи под именем Антония. Он умер в 1680 г.

Василий Васильевич Голицын (1643 – 1714) – государственный и военный деятель, дипломат, провел ряд реформ в правление царя Федора Алексеевича и царевны Софьи, умер в ссылке.

С 1762 по 1796 Екатерина II Алексеевна (1729 – 1796). Немецкая принцесса Софья Фредерика Августа. Свергла с помощью гвардии Петра III (мужа).

Станислав Понятовский (1732 – 1798) – посол Саксонии и Речи Посполитой в России, любовник Екатерины Алексеевны, в 1764 – 1795 – король Речи Посполитой, в 1795 г. отрекся от престола и жил в России.

Фридрих Вильгельм II (1744 – 1817) король Пруссии с 1786 г. , покровительствовал мистикам и масонам.

Иосиф II (1741 – 1790) император Австрии и "Священной Римской империи " с 1765 по 1790 г.(с 1765 до 1780 г. – соправитель Марии Терезии, своей матери) , сторонник союза с Россией. Проводил политику т.н. просвещенного абсолютизма.

Петербургскими конвенциями 1770-90-х годов территория Речи Посполитой была разделена (три раздела – 1772, 1793, 1795) между Пруссией, Австрией и Россией. В 1807 году Наполеон I создал из части польских земель Варшавское княжество. Венский конгресс 1814-1815 годов произвел передел Польши: из большей части Варшавского княжества было образовано Королевство Польское (передано России).

С 1801 Александр I. (1777 – 1825). Старший сын Павла I.

Император Александр I был бездетен; престол после него по закону 5 апреля 1797 г. должен был перейти к следующему брату, Константину, а Константин был также несчастен в семейной жизни, развелся с первой женой и женился на польке; так как дети этого брака не могли иметь права на престол, то Константин стал равнодушен к этому праву и в 1822 г. в письме к старшему брату отказался от престола. Старший брат принял отказ и манифестом 1823 г. назначил наследником престола следующего за Константином брата - Николая.

С конца XVIII в. сибирские губернии постоянно пополняются тысячами каторжан и ссыльнопоселенцев из числа участников польских восстаний 1794, 1830-1831, 1846, 1863-1864 годов.

Под руководством Т. Костюшко. За подавлением этого восстания последовал 3-й раздел (1795) Речи Посполитой.

Если поляки хотят остаться великим народом, им необходима военно-экономическая интеграция с россиянами

Оголтелая толпа, словно наэлектризованная демонической энергией, перекошенные злобой лица. Нет, это не Ближний Восток с извечным противостоянием израильтян и арабов, не полыхающий огнем уличных столкновений Египет и не тонущие в омуте гражданских войн – «спасибо» американской «демократии» – Ирак и Ливия. Это центр Восточной Европы и внешне респектабельная Варшава. А вырвавшийся наружу джинн ненависти нацелен на Россию, некогда освободившую Польшу от фашизма. И иной раз кажется, что наши братья-славяне старательно пытаются об этом забыть.

Впрочем, предпоследнее предложение вызовет ехидные комментарии: как же, как же, освободившая… Только вот за пять лет до того Красная армия вонзила нож в спину героически – без иронии – сражавшемуся с вермахтом Войску польскому. А в 1944-м якобы умышленно не оказала помощь поднятому в Варшаве антигитлеровскому восстанию, наконец, освободители не захотели покидать страну после окончания войны, по сути оккупировав ее, уничтожив подпольную Армию крайову.

Да, не спорю, было и такое. Трудно не согласиться и с тем, что многовековые и потемневшие от крови страницы российско-польских отношений, пожалуй, самые горькие в двух славянских народов. Братских. От этого тоже никуда не денешься.

И что поразительно: с Германией у поляков также, мягко говоря, все складывалось непросто, но мусорные баки у забора ее посольства они не сжигают. Да и такой ненависти, как к нам, к немцам они не испытывают – во всяком случае не выражают ее в столь диких формах, как это было 11 ноября ушедшего года у здания российского посольства. Почему? Попробуем разобраться.

Откуда пошла неприязнь

Истоки антипатии некоторой части поляков к русским можно найти в двух конкретных датах: 15 июля 1410 года и 28 июня 1569 года.

Первая из них связана с победой польско-литовских войск при непосредственной помощи русских полков и татарских отрядов над армией Тевтонского ордена. Вторая вошла в историю Люблинской унией, положившей начало Речи Посполитой – объединенному Королевству Польскому и Великому княжеству Литовскому. Почему именно эти две даты? Потому, что Грюнвальд дал импульс рождению имперской идеи в среде польского рыцарства (шляхты), а Люблинская уния оформила ее, можно сказать, юридически. И с появлением на свет Речи Посполитой шляхта ощутила себя великим, выражаясь языком Гегеля, историческим народом, впрочем, сам философ поляков, равно как и славян в целом, к таковым не относил. Но это так, к слову.

Таким образом, формирование польского имперского сознания началось с грюнвальдской победы. В чем это выразилось? В так называемой идеологии сарматизма. Ее родоначальником стал выдающийся польский хронист и дипломат Ян Длогуш, живший в XV веке. Его младший соотечественник – Мацей Меховский закрепил эту идею, точнее, мифологему в трактате «О двух сарматиях».

На его страницах он утверждал льстящее самолюбию шляхты происхождение поляков от сарматов, кочевавших в VI–IV веках до н. э. в причерноморских степях. Причем, с точки зрения шляхты, только она и представляла собой истинно польский народ, являвшийся потомком сарматов, местное крестьянство воспринималось не иначе как быдло и никакого отношения к некогда могущественным племенам не имело. Так… славяне-простолюдины…

Перед нами причудливое переплетение в сознании шляхты чувства собственного превосходства над теми же «азиатами-русскими» и одновременно внутреннее ощущение неполноценности – а иначе как объяснить дистанцирование от собственного славянского происхождения? Интересно, что во внешних формах сформулированная Меховским идеология, господствовавшая в шляхетской среде в XVI–XVII веках, нашла выражение в сарматском доспехе крылатых гусар – некогда лучшей и самой красиво экипированной кавалерии мира.

Справедливости ради отмечу, что подобное самоощущение было присуще не только нашим западным братьям-славянам, но и русской элите – как здесь не вспомнить утверждение Ивана Грозного о происхождении Рюриковичей от римского Августа-кесаря, изложенное им в послании к шведскому королю Юхану III.

Итак, возомнив себя потомками сарматов, шляхта взяла на себя историческую миссию – нести цивилизацию варварским народам, то есть русским. Потомкам, как полагали поляки, «диких» и «невежественных» скифов. Вдобавок ко всему русские в глазах шляхтичей были схизматиками – раскольниками, некогда отколовшимися от Католической церкви. Напомню, Речь Посполитая видела себя форпостом католицизма в Восточной Европе. То есть по отношению к «московитам» шляхта испытывала чувство и этнического, и религиозного превосходства, которое она пыталась доказать путем экспансионистской внешней политики, выражавшейся в стремлении к завоеванию исконно русских земель – осада польским королем Стефаном Баторием Пскова в 1581–1582 годах. И это было только начало. Во времена Смуты польский король Сигизмунд III Ваза пожелал присоединить погружаемую в омут хаоса Россию к владениям Речи Посполитой.

Заслуживает внимания тот факт, что одновременно с этим он претендовал на шведский престол, чуть позже шляхтичи приняли участие в Тридцатилетней войне, а польские же магнаты боролись с турками и австрийцами за преобладание в Молдавии. Перед нами пример активной экспансионистской политики, свойственной любой империи, и демонстрация на уровне военно-политической воли имперского сознания.

После Смуты на протяжении XVII века Россия и Речь Посполитая не раз еще скрещивали мечи: сначала Смоленская война 1632–1634-го, а потом Русско-польская 1654–1667 годов. Причем, учитывая, что мы виделись шляхте дикими азиатами, и методы борьбы со «скифами» также нередко были соответствующими. Достаточно вспомнить разграбление православных монастырей и храмов поляками и литовцами во времена Смуты, тактику выжженной земли, применяемую князем Иеремией Вишневецким против русских деревень в период Смоленской войны.

В целом польский экспансионизм потерпел крах, но не повлиял на ментальные установки шляхтичей. Но уже тогда, в первой половине XVII столетия у наших западных братьев-славян проявилась черта, приведшая в конечном счете к развалу Речи Посполитой и трагическим страницам польской истории, а именно несоизмеримость военного потенциала страны с ее геополитическими претензиями.

Территориально большая по европейским масштабам на протяжении всей своей истории Речь Посполитая оставалась в сущности раздробленным государством со слабой королевской властью и произволом шляхты. Жившие на Украине магнаты, те же Вишневецкие, были фактически независимыми правителями, располагавшими собственными вооруженными силами. И на исходе XVIII столетия это привело к развалу страны и последующему ее разделу между Российской империей, Прусским королевством и Габсбургской монархией.

А главное – потеря независимости привела к моральному унижению шляхты. Как же – «дикие русские варвары» властвуют над «цивилизованной европейско-сарматской Польшей». Это больно било по самолюбию польской элиты. Ведь имперское сознание стало ее плотью и кровью. Но никакая империя не может кому бы то ни было подчиняться. Погибнуть – да, как пала под ударами турок-османов в 1453 году империя ромеев. Но быть в зависимости от кого бы то ни было – никогда.

В качестве примера приведу эпизод из отечественной истории, а именно стояние на реке Угре в 1480-м. К тому времени Золотая Орда практически распалась, но энергичному хану Ахмату удалось вновь объединить под своей властью значительную часть некогда могущественной державы. Ахмат потребовал от Московской Руси возобновления выплаты дани, подкрепив свои доводы военным походом. Иван III выступил навстречу татарам, но на Угре начал колебаться и готов был признать зависимость от Сарая. Однако к тому времени русская элита уже ощущала себя наследницей ромеев, что нашло выражение в идеологии «Москва – Новый Иерусалим» и чуть позже – «Москва – Третий Рим».

Имперский менталитет

Как я уже отметил, любая имперская идея рождается сначала в сознании, а уж потом находит свое воплощение в государственном строительстве. И именно «Послание на Угру» ростовского архи-епископа Иоанна Рыло переломило настроение Ивана III. В этом документе хан мыслится не законным правителем Руси – царем, как это было прежде, а нечестивым безбожником. В свою очередь Вассиан впервые именовал царем Ивана III.

Так Россия стала царством на уровне ментальных установок правящей элиты, а уже потом, в 1547 году произошло формальное провозглашение монархии. То же самое было и в Польше: сначала Грюнвальд, потом Люблинская уния.

Но рассуждая об имперском менталитете польской элиты, не стоит забывать горькую истину – сами европейцы, жившие к западу от Одера, ни поляков, ни славян вообще своими не считали и не считают. Вспомним историю с избранием в 1574 году на польский трон Генриха Валуа – будущего французского монарха Генриха III. Не прошло и года, как король при первой возможности бежал от своих подданных. Причин было, разумеется, множество, но не последняя из них – именно ментальная несовместимость поляков и французов: для Генриха единоверные ему поляки оказались чужими.

Аналогичная ситуация сложилась и в России: я имею в виду неудачные попытки царя Михаила Федоровича выдать замуж свою дочь Ирину за датского принца Вольдемара – сына короля Христиана IV.

Возможно, сама польская элита в XIX столетии осознавала некую ментальную несовместимость с Западом, однако расставаться с имперским самосознанием не собиралась. Вот только его векторы были смещены в сторону языческих корней польской культуры, но уже не сарматской, а славянской, причем с резко негативным отношением к католицизму. У истоков подобных воззрений стоял выдающийся польский ученый начала XIX века 3ориан Доленга Ходаковский.

Но в целом значительная часть польской интеллектуальной элиты ощущала и ощущает себя именно частью европейской христианской культуры. Например, выдающийся польский эссеист Чеслав Милош в середине 50-х годов прошлого века выпустил книгу с выразительным названием «Родная Европа».

Собственно, в приведенных выше строках ответ на вопрос о причинах более спокойного отношения поляков к немцам, нежели к русским. Первые все же для «потомков» сарматов – свои, родные европейцы. Русские – чужие. Более того, «презренные московиты» более чем на столетие сделались хозяевами Польши. Это и унижало шляхту, и заставляло ее ненавидеть русских и одновременно испытывать по отношению к ним чувство неполноценности, о чем писал известный польский журналист Ежи Урбан: «Презрительное отношение поляков к русским проистекает из польского комплекса неполноценности».

Тем не менее имперская идея в сознании шляхты так и не была изжита, ибо на протяжении XIX столетия поляки стремились не просто обрести независимость, но и восстановить Речь Посполитую в прежних границах, в которых она существовала в XVII веке. Я имею в виду внешнюю политику образованного в 1812 году Королевства Польского – самого верного союзника Наполеона, а также антироссийские восстания в Царстве Польском в 1830–1831 и 1863 годах. Еще раз подчеркну, что эти восстания – не просто борьба за независимость, а именно попытка восстановления империи – Речи Посполитой с включением в ее состав в том числе непольского населения.

Любопытная деталь: именно будучи зависимыми от наполеоновской Франции и пребывая в составе Российской империи, шляхтичи при Александре I сумели создать регулярную, хорошо обученную и главное – дисциплинированную армию, чем не могла похвастаться независимая Речь Посполитая с ее посполитым рушением (ополчением), войсками магнатов и пр.

Путь завоеваний

Наконец в 1918 году вековая мечта поляков сбылась – их родина обрела свободу. Но руководители страны занялись не организацией внутренней жизни на своей земле, потрясенной Первой мировой войной, а… вступили на путь завоеваний, желая возродить империю – вторую Речь Посполитую от «моря и до моря». Чего хотели поляки? Многого. А именно – присоединить Литву, Латвию, Белоруссию, Украину до Днепра.

Отношение к недавним хозяевам Польши – русским также не изменилось: «дикие варвары», недостойные снисхождения. Это я о военнопленных Красной армии, оказавшихся в польских концлагерях после неудачного похода войск большевистского карателя Тухачевского на Варшаву. К слову, окажись тогда во главе красных по-настоящему толковый военачальник, а не дилетант-выскочка, и история независимой Польши завершилась бы, не успев начаться. Однако бездарное командование Тухачевского позволило полякам при помощи французских генералов победить и захватить часть белорусских и украинских земель. Справедливости ради отмечу, что ни белорусы, ни украинцы, ставшие польскими гражданами, особо не протестовали, тем более когда узнали о создании в СССР колхозов. Добавлю, что в 1920 году поляки оккупировали часть Литвы с Вильнюсом.

Мыслившаяся западными державами не более чем санитарным кордоном на пути большевизма в Европу Варшава стремилась реализовать на практике свои имперские амбиции и в межвоенный период. Достаточно вспомнить оккупацию в 1938-м поляками входившей в состав Чехословакии Тешинской области и предъявленный Литве ультиматум с требованием восстановления разорванных в 1920 году дипломатических отношений. Что плохого в восстановлении дипломатических отношений? Ничего, если не считать, что условиями их должно было стать признание де-юре оккупации Польшей Вильнюса. В случае несговорчивости литовцев Варшава обещала применить военную силу. Что ж, по-своему логично – любая империя создается железом и кровью и не особо считается с суверенитетом более слабых стран.

Еще пример имперского сознания польской элиты. Накануне Второй мировой войны Гитлер предъявил территориальные претензии к Чехословакии и выступил с определенными предложениями к Польше, которую в начале 30-х называл «последним барьером цивилизации на Востоке» – именно предложениями, а не претензиями. Реакция обеих стран известна.

В 1938 году Прага безропотно приняла условия Мюнхенского договора и позволила без единого выстрела оккупировать страну. Хотя превосходство чехословацкой армии над вермахтом безоговорочно признавалось немецким генералитетом. Варшава же отказывалась от каких бы то ни было компромиссов с немцами в вопросе так называемого Данцигского коридора и вольного города Данцига. А как я уже отметил, изначальные требования Гитлера к восточному соседу были весьма умеренны: включить Данциг, большинство населения которого и так составляли немцы, в состав Германии, предоставить Третьему рейху право на строительство экстерриториальной железной дороги и шоссе, которые бы соединили собственно Германию с Восточной Пруссией. Кроме того, зная о ненависти польской правящей элиты к Советскому Союзу, Берлин предложил Польше присоединиться к Антикоминтерновскому пакту, направленному против СССР.

Варшава ответила отказом по всем пунктам по весьма простой причине: в польском руководстве прекрасно понимали, что в Берлине им уготована роль младших партнеров. А это противоречило польскому имперскому сознанию. Да и не боялись поляки немцев. Рассуждали они примерно так: «Возможная агрессия со стороны Германии? Ничего страшного: до Берлина сто километров. Дойдем, если что». И это не было пустым бахвальством, ибо имперская политика руководства второй Речи Посполитой подкреплялась довольно успешным военным строительством.

Это миф, будто поляки располагали слабой в техническом отношении армией. На вооружении Войска Польского к 1939 году были средние 7ТР – одни из лучших в Европе, превосходившие по тактико-техническим данным боевые машины вермахта. ВВС Польши имели новейшие для своего времени бомбардировщиками Р-37 «Лоси».

Столь быстрая победа гитлеровцев в сентябре 1939 года объясняется превосходством германской военной мысли и над польской, и над франко-английской и, наконец, над советской. Достаточно вспомнить сражения 1941 – первой половины 1942-го.

Вторая мировая война в очередной раз подтвердила, что поляки чужие для Европы. Об этом свидетельствуют их потери в войне и бесчеловечный режим, установленный рейхом в покоренных славянских странах, весьма отличавшийся от существовавшего, скажем, в Дании, Норвегии или Франции. В свое время Гитлер прямо заявлял: «Всякое проявление терпимости по отношению к полякам неуместно. Иначе опять придется столкнуться с теми же явлениями, которые уже известны истории и которые всегда происходили после разделов Польши. Поляки потому и выжили, что не могли не воспринимать всерьез русских как своих повелителей… Нужно прежде всего следить за тем, чтобы не было случаев совокупления между немцами и поляками, ибо в противном случае в вены польского правящего слоя постоянно будет вливаться свежая немецкая кровь...»

На фоне этих бесчеловечных высказываний фюрера обращает на себя внимание его сентенция по поводу невосприятия поляками русских как своих повелителей. С этим трудно не согласиться.

Судьба послевоенной Польши оказалась непростой. С одной стороны, она не обладала свободой в области внешней политики, будучи зависимой от Кремля, с другой – добилась определенных успехов в социально-экономическом плане, не копируя советскую модель социализма. В Польше не было репрессий против Церкви, а кардинал Кароль Войтыла на долгие годы стал римским понтификом Иоанном Павлом II. Наконец, при помощи СССР поляки создали боеспособную армию, оснащенную советским . В этом несомненная заслуга маршала Константина Рокоссовского, бывшего министром обороны ПНР с 1949 по 1955 год.

Роль пушечного мяса

С роспуском Варшавского договора, как известно, Польша поспешила вступить в НАТО, где ее ждали с распростертыми объятиями, ибо США и их западным союзникам срочно нужно было пушечное мясо для войны в Персидском заливе в 1991 году и для завоевания Ирака в 2003-м, а также требовались бойцы для оккупационной армии в Афганистане. Хорошо подготовленные польские солдаты подошли здесь как нельзя лучше и героически умирали на неприветливых берегах Тигра и Евфрата и в суровых горах Афганистана, так далеко расположенных от Польши. Впрочем, со вступлением в НАТО уровень боевой подготовки польских военнослужащих из-за недостатка финансирования нельзя назвать соответствующим стандартам Североатлантического альянса.

Как известно, Варшава активно поддерживает стремление прозападных политических кругов Украины «втащить» ее в Евросоюз. Однако очевидно для любого здравомыслящего человека – ни Польша, ни Украина никогда не станут полноправными членами европейского сообщества. Я имею в виду не декларативные заявления тех или иных политиков, а именно ментальные установки западного общества. Ибо для него страны бывшего соцлагеря, включая Польшу, не более чем источник сырьевых ресурсов и дешевой рабочей силы, а также пушечное мясо в современных и будущих войнах.

Избежать подобного унизительного положения Польша может только путем военно-экономической интеграции с Россией, забыв старые обиды. Иного пути для нее нет. Если поляки, конечно, хотят остаться великим народом.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Вопрос взаимоотношений русских и поляков исторически непростой. Настолько, что практически любая тема, имеющая отношение к двум народам, может перерасти в ссору, полную взаимных упреков и перечисления грехов. В этой остроте взаимной привязанности есть что-то непохожее на тщательно скрываемую отчужденную враждебность немцев и французов, испанцев и англичан, даже валлонов и фламандцев. В отношениях русских и поляков, пожалуй, никогда не будет отрезвляющего холода и отведенных в сторону взглядов. «Лента.ру» постаралась разобраться, в чем причина такого положения вещей.

Начиная со Средних веков в Польше всех православных, живших на территории прежней Киевской Руси, звали руссами, не делая различий для украинцев, белорусов и русских. Даже в XX веке в документах министерства внутренних дел определение идентичности, как правило, шло по религиозной принадлежности - католик, православный или униат. В те времена, когда князь Курбский искал убежища в Литве, а князь Бельский - в Москве, взаимная связь была уже достаточно сильной, различия очевидными, но взаимного восприятия через призму «свой-чужой» не было. Возможно, это нормальное свойство феодальной эпохи, когда о национальной идентичности говорить еще рано.

Любое самосознание формируется в кризисные эпохи. Для России в XVII веке это была эпоха Смуты, для Польши - Шведского потопа (вторжение шведов в Речь Посполитую в 1655-1660 годах). Один из важнейших результатов «потопа» - изгнание протестантов из Польши и последующее усиление влияния католической церкви. Католицизм стал благословением и проклятием Речи Посполитой. Вслед за протестантами под удар попали православные, составлявшие немалую часть населения страны, а в государстве был запущен механизм самоуничтожения. Прежнее польско-литовское государство отличалось достаточно высокой национальной и религиозной терпимостью - вместе удачно сосуществовали польские католики, мусульмане, караимы, православные и язычники, литовцы, поклонявшиеся Перкунасу. Неудивительно, что кризис государственной власти, начавшийся при самом выдающемся из польских королей Яне III Собеском, привел к катастрофическому сжатию, а затем и гибели польского государства, потерявшего внутренний консенсус. Система государственной власти открывала слишком много возможностей для конфликтов, давая им легитимность. Работу сейма парализовало право liberum veto, позволявшее любому депутату своим голосом отменять все принятые решения, а королевская власть была вынуждена считаться со шляхетскими конфедерациями. Последние представляли собой вооруженное объединение шляхты, имевшей полное право при необходимости выступать против короля.

В то же время к востоку от Польши шло окончательное оформление русского абсолютизма. Потом поляки будут говорить о своей исторической склонности к свободе, а русские одновременно гордиться и стесняться самодержавной природы своей государственности. Последующие конфликты, как обычно в истории неизбежные для соседних народов, приобрели почти метафизический смысл соперничества двух очень разных по духу народов. Впрочем, наряду с этим мифом сформируется и другой - о неспособности как русских, так и поляков воплощать в жизнь свои идеи без насилия. Известный польский общественный деятель, главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник замечательно пишет об этом: «Раз от разу мы чувствуем себя как ученики волшебника, высвободившие из заточения никому не подвластные силы». Польские восстания и русская революция, в конце концов, украинский Майдан - бессмысленный и беспощадный инстинкт самоуничтожения.

Российская государственность крепчала, но это не было, как может показаться теперь, следствием территориального и человеческого превосходства над соседями. Наша страна тогда представляла собой огромную, плохо освоенную и малонаселенную территорию. Кто-то скажет, что эти проблемы есть и сегодня и, вероятно, будет прав. В конце XVII века население Московского царства превышало 10 миллионов человек, что немногим более, чем в соседней Речи Посполитой, где проживали 8 миллионов, а во Франции - 19 миллионов. В те времена у соседей-поляков не было и не могло быть комплекса малого народа, которому угрожают с Востока.

В российском случае все дело было в исторических амбициях народа и власти. Сейчас уже ничуть не кажется странным, что завершив Северную войну Петр I принял титул Императора Всероссийского. Но давайте взглянем на это решение в контексте эпохи - ведь русский царь поставил себя над всеми прочими европейскими монархами. Священная Римская империя германской нации не в счет - она не была примером или соперником и переживала свои худшие времена. В отношениях с польским королем Августом II Сильным Петр I безусловно доминировал, и по степени развития Россия начинает опережать своего западного соседа.

Буквально за столетие Польша, спасшая Европу от турецкого нашествия в 1683 году под Веной, превратилась в совершенно нежизнеспособное государство. Историки уже завершили споры о том, внутренние или внешние факторы стали фатальными для польской государственности в XVIII веке. Конечно же, все решило их сочетание. Но что касается моральной ответственности за постепенный закат могущества Польши, то тут вполне определенно можно сказать, что инициатива первого раздела принадлежала Австрии, второго - Пруссии, а завершающего третьего - России. Все поровну, а это не детский спор о том, кто первый начал.

Реакция на кризис государственности была хоть и запоздалой, но плодотворной. В стране начинает работу Эдукационная комиссия (1773-1794), которая была фактически первым в Европе министерством образования. В 1788 году собирается Четырехлетний Сейм, воплощавший идеи Просвещения практически одновременно с французскими революционерами, но гораздо более гуманно. Первая в Европе и вторая в мире (после американской) Конституция 3 мая 1791 года принимается в Польше.

Это было прекрасное начинание, но в нем не было революционной силы. Конституция признала польским народом всех поляков вне зависимости от сословия (раньше таковым считалась только шляхта), но сохранила крепостное право. Положение Литвы заметно улучшалось, но саму Конституцию никто не подумал перевести на литовский язык. Последовавшая реакция на изменения в государственном строе Польши повлекла два раздела и падение государственности. Польша превратилась, по выражению британского историка Нормана Дэвиса, в «игрушку Бога», а если говорить проще - в объект соперничества и согласия соседних, а порой и далеких держав.

Поляки отвечали восстаниями, главным образом на территории Царства Польского, ставшего частью Российской империи в 1815 году по итогам Венского конгресса. Именно в XIX веке два народа узнали друг друга по-настоящему, тогда же сформировалось взаимное притяжение, порою неприязнь, а зачастую - непризнание. Николай Данилевский считал поляков чужеродной частью славянства, и аналогичный подход позже появится у поляков в отношении русских.

Польские повстанцы и российские самодержцы видели будущее по-разному: одни мечтали о возрождении государственности любыми путями, другие мыслили категориями имперского дома, в котором найдется место для всех, и для поляков в том числе. Нельзя и недооценивать контекст эпохи - в первой половине XIX века русские были единственным славянским народом, обладавшим государственностью, и при том великой. Османское господство на Балканах рассматривалось как порабощение, а русская власть - как избавление от страданий (от тех же турок или персов, германцев или шведов, или же просто от туземной дикости). Такой взгляд на самом деле был не лишен резона - имперские власти очень лояльно относились к традиционным верованиям и обычаям подвластных народов, не пытались добиться их обрусения, а во многих случаях переход под власть Российской империи был настоящим избавлением от уничтожения.

Следуя своей обычной политике, российские самодержцы охотно интегрировали местные элиты. Но если говорить о Польше и Финляндии, то тут система давала сбои. Мы можем вспомнить разве что князя Адама Ежи Чарторыского, занимавшего в 1804-1806 годах пост российского министра иностранных дел, но больше думавшего об интересах Польши.

Противоречия накапливались постепенно. Если в 1830 году польские повстанцы вышли со словами «За нашу и вашу свободу», то в 1863-м помимо лозунга «Свобода, равенство, братство» раздавались уже совершенно кровожадные призывы. Методы партизанской войны внесли ожесточение, и даже либерально настроенная публика, поначалу симпатизировавшая повстанцам, быстро свое мнение о них изменила. Кроме того, восставшие думали не только о национальном освобождении, но и о восстановлении государственности в тех границах, что были у Речи Посполитой до разделов. А лозунг «За нашу и вашу свободу» практически утерял прежний смысл и теперь более был связан с надеждой, что другие народы империи поднимутся, и тогда она неминуемо рухнет. С другой стороны, давая оценку таким устремлениям, нужно не забывать о том, что и русские народовольцы с анархистами вынашивали не менее разрушительные планы.

Плотное, но несколько брезгливое соседство двух народов в XIX веке породило в основном негативные стереотипы. Во время петербургских пожаров 1862 года среди народа даже бытовало убеждение, что во всем виноваты «студенты и поляки». Это было следствием тех обстоятельств, при которых народы встречались. Немалая часть поляков, с которыми имели дело русские, были политическими ссыльными, нередко повстанцами. Их участь в России - постоянные скитания, нужда, изгойство, необходимость приспосабливаться. Отсюда представления о польской вороватости, хитрости, льстивости и болезненном гоноре. Последнее тоже понятно - эти люди пытались в трудных условиях сохранить человеческое достоинство. С польской стороны о русских формировалось столь же неприятное мнение. Грубость, жестокость, неотесанность, раболепие перед властями - вот что такое эти русские.

Среди повстанцев было много представителей шляхты, как правило, хорошо образованных. Их ссылка в Сибирь и на Урал волей-неволей имела позитивное культурное значение для отдаленных регионов. В Перми, например, до сих пор помнят архитектора Александра Турчевича и основателя первого книжного магазина Юзефа Пиотровского.

После восстания 1863-1864 годов политика в отношении польских земель серьезно изменилась. Власти стремились во что бы то ни стало избежать повторения мятежа. Однако в глаза бросается полное непонимание национальной психологии поляков. Российские жандармы поддерживали тот тип поведения населения Царства Польского, который лучше всего соответствовал их собственному мифу о несгибаемости польского духа. Публичные экзекуции, преследования католических священников лишь способствовали формированию культа мучеников. Попытки русификации, в частности, в системе образования, были крайне неудачные.

Еще до восстания 1863 года в польском обществе утвердилось мнение о том, что «развестись» с восточным соседом все равно не удастся, и усилиями маркиза Велепольского проводилась политика консенсуса в обмен на реформы. Это дало свои результаты - Варшава стала третьим по численности населения городом Российской империи, а в самом Царстве Польском начались реформы, выводившие его на передовые позиции в империи. Чтобы экономически связать польские земли с прочими российскими губерниями, в 1851 году было принято решение о строительстве железной дороги Петербург - Варшава. Это была четвертая по счету железная дорога России (после Царскосельской, Петербургско-Московской, и Варшавско-Венской). В то же время политика российских властей была направлена на ликвидацию автономии и отделение от Царства Польского восточных территорий, некогда бывших частью исторической Речи Посполитой. В 1866 году десять губерний Царства Польского были непосредственно присоединены к российским землям, а в следующем году ввели запрет на использование польского языка в административной сфере. Логическим итогом этой политики стало упразднение должности наместника в 1874 году и введение должности варшавского генерал-губернатора. Сами польские земли именовались Привислинским краем, о чем поляки помнят до сих пор.

Такой подход нельзя назвать в полной мере осмысленным, поскольку он актуализировал неприятие всего российского и, более того, способствовал миграции польского сопротивления в соседнюю Австро-Венгрию. Несколько раньше русский царь Николай I горько шутил: «Самым глупым из польских королей был Ян Собеский, а самым глупым из русских императоров - я. Собеский - потому что спас Австрию в 1683-м, а я - потому что спас ее в 1848-м». Именно в Австро-Венгрии в начале XX века получили убежище польские экстремисты, в том числе будущий национальный лидер Польши Юзеф Пилсудский.

На фронтах Первой мировой войны поляки сражались с обеих сторон в надежде, что конфликт ослабит великие державы, и Польша в итоге обретет независимость. В то же время краковские консерваторы рассматривали вариант триединой монархии Австро-Венгро-Польши, а пророссийские националисты, такие как Роман Дмовский, видели наибольшую угрозу для польского национального духа в германизме.

Завершение Первой мировой войны не означало для поляков, в отличие от прочих народов Восточной Европы, окончания перипетий государственного строительства. В 1918 году поляки подавили Западно-Украинскую народную республику, в 1919-м присоединили Вильно (Вильнюс), а в 1920-м совершили Киевский поход. В советских учебниках солдаты Пилсудского именовались белополяками, но это не совсем верно. Во время тяжелейших боев между красноармейцами и деникинской армией польские войска не только прекратили продвижение на восток, но и дали понять большевикам, что приостанавливают активные операции, тем самым позволив красным довершить разгром Добровольческой армии. В среде русской эмиграции еще долгое время это воспринималось как предательство. Далее - поход Михаила Тухачевского на Варшаву и «чудо на Висле», автором которого был сам маршал Юзеф Пилсудский. Поражение советских войск и огромное количество пленных (по оценкам видного слависта Г.Ф. Матвеева, около 157 тысяч человек), их нечеловеческие страдания в польских концлагерях - все это стало источником почти неиссякаемой враждебности русских к полякам. В свою очередь, поляки испытывают аналогичные чувства к русским после Катыни.

Вот чего не отнять у наших соседей - так это способность хранить память о своих страданиях. Практически в каждом польском городе есть улица, названная в честь жертв катынских расстрелов. И никакое решение проблемных вопросов не приведет к их переименованию, принятию исторической данности и внесению поправок в учебники. Точно так же в Польше будут еще долго вспоминать пакт Молотова - Риббентропа и Варшавское восстание. Мало кто знает, что старые уголки польской столицы на самом деле заново отстроены по картинам и фотографиям. После подавления нацистами Варшавского восстания город был уничтожен полностью и выглядел приблизительно так же, как советский Сталинград. Любые рациональные доводы, объясняющие невозможность поддержки повстанцев Советской армией, не будут приняты в расчет. Это часть национального предания, которое важнее, чем сухой факт потери во Второй мировой войне порядка 20 процентов населения. В свою очередь в России с грустью будут думать о неблагодарности поляков, как и всех прочих славян, за которых мы заступались последние три столетия.

Причина взаимного непонимания России и Польши в том, что у нас разные судьбы. Мы меряем разными мерами и рассуждаем, используя разные категории. Могущественная Речь Посполитая превратилась в «игрушку Бога», а находившаяся некогда на задворках Московия стала великой империей. Даже вырвавшись из объятий «большого брата», Польша никогда не обретет другой доли, как быть спутником иных держав. А для России нет иной судьбы, как быть империей или не быть вообще.