Китайско-индийский конфликт. Почему обострился территориальный конфликт между Индией и Китаем Конфликты индии и китая
Новый китайский легкий "горный" танк VT5 (c) кадр из репортажа китайского телеканала ССTV2
«Я хотел бы напомнить Индии: не играйте с огнем и не принимайте решения на основе фантазий,— заявил накануне пресс-секретарь Минобороны КНР У Цянь.— Вся история Народно-освободительной армии Китая говорит об одном: наша армия защитит суверенитет и территориальную целостность страны. Скорее гора сдвинется с места, чем наша армия отступит». У Цянь также пообещал, что КНР нарастит группировку войск по всей границе и станет проводить больше учений. Подобного рода заявления звучат из Пекина уже месяц. Например, националистический государственный таблоид «Хуаньцю шибао» выпустил статью «Дели не вынес уроков из войны 1962 года», в которой предсказывает: индийская экономика в пять раз меньше китайской, а в случае войны и вовсе придет в упадок. Напомним, в 1962 году Пекин одержал над Дели победу в ходе скоротечной войны в пограничных регионах Аксай-Чин и Аруначал-Прадеш.
Нынешний виток конфликта между Индией и Бутаном с одной стороны и Китаем — с другой начался в первых числах июня. На территорию плато Доклам (в китайской версии — Дунлан), которое оспаривают Китай и Бутан, вошли китайские военные инженеры. Они начали строить дорогу в сторону Бутана. Власти этой страны заявили протест, который китайцами был проигнорирован. В дело вмешалась Индия — союзница Бутана ввела на территорию королевства свои войска и вытеснила китайских строителей с части плато. В ответ Пекин усилил военную группировку на плато, и теперь индийские и китайские военные там, как пишет пресса, «стоят друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки». МИД КНР требует от Дели «немедленно вывести войска с китайской территории». Глава МИД Индии Сушма Сварадж согласна на это, но только при условии, что войска выведут и китайцы. Эту территорию Индия считает бутанской.
Плато Доклам — стратегически важный горный участок в районе схождения трех границ: индийской, китайской и бутанской. Бутан — единственный сосед Китая, не имеющий с ним дипотношений, зато поддерживающий тесные связи с Индией. Китай с 1970-х годов ведет в регионе строительные работы, прокладывая в район схождения границ автомобильную дорогу из столицы Тибета Лхасы. По ней в случае конфликта с Индией армия КНР сможет добраться до места назначения приблизительно за восемь часов. Дели опасается, что, взяв под контроль плато Доклам, Китай будет угрожать так называемому коридору Силигури («Куриное горлышко») — небольшой зажатой между Непалом и Бангладеш полоске индийской территории, которая соединяет основную территорию страны с семью восточными штатами.
В своих претензиях на Доклам Пекин ссылается на договор 1890 года между находившимся тогда под британским протекторатом Сиккимом (ныне индийский штат) и Тибетом (сейчас часть Китая), по которому Доклам входит в состав Тибета. Индия и Бутан никогда не признавали этого разграничения. В 1988 и 1998 годах Бутан и Китай подписали ряд соглашений, в которых обязывались решать территориальный спор в мирной обстановке и воздерживаться от военного строительства в регионе. По мнению властей Индии и Бутана, начав строительство дороги на плато Доклам, Китай нарушил эти договоры.
Положение усугубляется тем, что Бутан остается одним из наиболее дружественных Индии государств в Южной Азии, напоминает эксперт Московского центра Карнеги Петр Топычканов. «Пакистан — главный потенциальный противник Дели, Мальдивские острова и Шри-Ланка все теснее сотрудничают с Пекином. С Непалом после прихода к власти в Индии премьер-министра Нарендры Моди ожидалась перезагрузка отношений, но и ее не произошло,— сообщил “Ъ” эксперт.— Больше всего Индию раздражает китайско-пакистанский экономический коридор, который надолго привяжет Исламабад к Пекину. В какой-то момент терпение индийцев лопнуло, и они решили вмешаться». Петр Топычканов расценивает противостояние как «очень серьезное» и не исключает, что дело может дойти до открытого военного конфликта.
Обсудить свои противоречия Индия и Китай смогут сегодня в Пекине на 7-й встрече представителей государств БРИКС, курирующих вопросы безопасности. Там советник премьер-министра Индии Аджи Довал встретится с государственным советником КНР Ян Цзечи. При этом напомним, что в начале лета Индия стала партнером Китая по ШОС. Но к снижению напряженности между ними, как и предполагал “Ъ”, это не привело.
«ШОС и БРИКС нельзя считать военно-политическими блоками, они построены на основе консенсуса. Вряд ли в этом конфликте они смогут выступить как ограничитель или как посредник. Была надежда на то, что вовлечение в экономические проекты в рамках ШОС сблизит Пекин и Дели. Однако проблемы в их отношениях слабо связаны с экономикой, и даже высокий уровень торгово-экономического взаимодействия не может стать защитой от обострения конфликтов в спорных районах»,— заявил “Ъ” старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС ИМИ МГИМО Игорь Денисов. По его словам, «решить проблему помогло бы укрепление политического доверия, а также контроль над сторонниками жесткой линии в обеих странах, которые раздувают до небес даже мало-мальские трения, начиная грозить друг другу войной».
Впрочем, сами лидеры Китая и Индии Си Цзиньпин и Нарендра Моди во многом строят свои политические платформы на национализме, и отступить от заявленных целей на плато Доклам им будет непросто.
(с) Коммерсантъ
Как Индия и Китай конфликтовали во второй половине XX века. История вопроса
Осенью 1962 года между Индией и Китаем происходила пограничная война. Ее причиной стал неурегулированный территориальный спор в районах Аксай-Чин и Аруначал-Прадеш, где проходила линия Макмагона — граница, утвержденная Великобританией и Тибетом в 1914 году. 8 сентября китайские военные перешли участок границы в районе Дхола, а 20 октября начали массированное наступление на двух спорных участках, где Индия установила более 30 блокпостов. По итогам боестолкновений Народно-освободительная армия Китая (НОАК) закрепилась на 38 тыс. кв. км района Аксай-Чин. 21 ноября стороны объявили о перемирии. По оценкам, в ходе конфликта с обеих сторон погибли более 2 тыс. человек.
В сентябре 1967 года приграничный конфликт между Китаем и Индией возобновился в Сиккиме (тогда княжестве под протекторатом Индии, с 1975 г. ставшим индийским штатом). В ходе боестолкновений, длившихся пять дней, НОАК пыталась установить контроль над пограничным перевалом Нату-Ла. В начале октября китайские солдаты атаковали пограничный пост в районе Чо-Ла. Обе атаки китайских военных были отражены. По разным оценкам, в ходе боестолкновений погибло от 200 до 400 человек.
В декабре 1986 года Индия объявила спорный район Аруначал-Прадеш своим 24-м штатом, что вызвало протест Китая. Стороны стянули в приграничные районы солдат и военную технику, однако широкомасштабных военных действий удалось избежать. Весной 1988 года по итогам визита премьер-министра Индии Раджива Ганди в Китай страны договорились предпринять «взаимные и равные» шаги по обеспечению безопасности до разрешения пограничного вопроса.
Тамара Муллаходжаева
Основная проблема территориального разграничения между двумя странами связана с тем, что линия индийско-китайской границы проходит по линии высочайших горных хребтов Земли – Гималаев и Каракорума.
Демаркация границы в этом сильно пересеченном высокогорном регионе – дело технически крайне сложное. Кроме того, нерешенности пограничного вопроса в отношениях Китая и Индии способствовал ряд причин политического характера, главными из которых являются следующие:
Длительная пассивность в данной сфере британских колониальных властей Индии и руководства Китая.
Наличие в гималайском регионе ряда формально независимых государств - королевства Непал и Бутан, княжество Сикким, до 1950 г. – Тибет, длительное время составлявших своеобразный буфер, разделяющий территории Китая и Индии.
«В ходе многолетней полемики между Индией и Китаем по пограничной проблеме каждая из сторон использует свою систему аргументации и интерпретирует одни и те же исторические факты и документы в приемлемой для себя форме, в результате чего их трактовка подчас носит диаметрально противоположный характер». Если китайская сторона в свое время утверждала, что «исторически законного определения пограничной линии никогда не производилось», то индийская, в свою очередь, указывала, что «вся линия границы определена либо договорами и соглашениями, либо традицией, хотя на местности не всегда демаркирована».
Границу между Индией и Китаем, имеющую протяженность около 3,5 тыс.км, можно условно разделить на три участка.
Западный участок - протяженностью ок.1600 км. – граница индийского штата Джамму и Кашмир с Синьцзяном и Тибетом, которая начинается от перевала Каракорум на самом севере Кашмира и проходит до границы с Тибетом в районе Спити. Ситуация на этом участке границы осложняется тем, то приблизительно одна пятая ее часть – это граница Китая с частью территории Кашмира, находящейся под военным контролем Пакистана…Поэтому процесс пограничного урегулирования на этом участке затрагивает пакистано-китайские отношения, что может лишь осложнить путь к достижению договоренностей…Ввиду малонаселенности и труднодоступности с индийской стороны этот район для Индии хозяйственной ценности не имеет, вопрос же его принадлежности – дело ее престижа, национального суверенитета, восстановления «чести нации». Для Китая реальная ценность этой территории состоит в том, что по ней проходит участок (ок.100 км) построенной в середине пятидесятых годов стратегической Синьцзян-Тибетской дороги…». В целом на данном участке Китаем оспаривается принадлежность территории площадью ок.33 тыс кв.км.
По мнению индийской стороны, линия индо-китайской границы на западном участке определена тибето-ладакхским договором 1684 г., договором между правителем Джамму Гулаб Сингхом и представителями цинского Китая от сентября 1842 г., договором между Гулаб Сингхом и британскими колониальными властями Индии от 16 марта 1846 г. и тибето-ладакхским договором 1852 г. В 1890х гг. правительство цинского Китая оспорило существующее разграничение перед британской администрацией Индии и предъявило претензии на районы перевала Каракорум и Аксай Чин. Англичане, не желая обострять отношения с Китаем в условиях борьбы с Россией за влияние в Центральной Азии, предложили компромисс в виде раздела спорного района «по линии водораздела между бассейнами рек Инд и Тарим». При этом территория к северу от этой линии, считалась китайской, а южная часть района отходила к Британской Империи. Предложенная линия разграничения получила название линии Маккартни – Макдональда (в честь британских дипломатов – консула в Кашгаре Дж.Маккартни и посла в Пекине К.Макдональда). «Ни китайские власти, ни местные правители Синьцзяна не высказали возражений по поводу предложения англичан, хотя в последующем в период обострения индийско-китайского конфликта китайская сторона утверждала обратное».
Центральный участок – «граница индийских штатов Химачал Прадеш и Уттар Прадеш с Тибетом, проходящая вдоль Гималайского хребта от реки Сатледж до границы с Непалом. Его протяженность – около 640 км. С точки зрения Индии, вопрос о пограничной линии на этом участке был решен в результате подписания в 1954 г. Соглашения о торговле и связях между Индией и Тибетским районом Китая, где были обозначены 6 перевалов-переходов: Шипки, Манна, Нити, Кунгри Бингри, Дарма и Липу Лек, через которые могли передвигаться торговцы и паломники из одной страны в другую, что и давало основания считать их пограничными, а границу – установленной». На данном участке Китай оспаривает принадлежность Индии ок.2 тыс.кв.км территории. «Китайская сторона в качестве аргумента в пользу своей версии по центральному участку границы утверждает, что эти районы традиционно находились под управлением местных властей Тибета, и население спорных районов почти полностью состоит из тибетцев».
Восточный участок индийско-китайской границы проходит вдоль т.н. линии Макмагона «от стыка границ КНР, Индии и Бирмы до стыка границ КНР, Индии и Непала. Эта пограничная линия получила название по имени британского представителя на трехсторонней англо-тибето-китайской конференции в Симле в 1913-1914 гг [сэр Генри Макмагон – прим.составителя]. Китайская сторона считает Симлскую конференцию незаконной и ставит вопрос о совершенно иной пограничной линии, проходящей у подножья Гималаев южнее линии Макмагона примерно на 100 км, претендуя на территорию около 90 тыс.кв.км, расположенную между двумя этими линиями. Кроме того, Китай заявляет, что на некоторых участках Индия установила пограничные посты даже севернее линии Макмагона.
Провозглашение независимости Индии (1947 г.) и образование Китайской Народной Республики (1949 г.) положили начало активной и независимой внешней политике этих государств. В новых исторических условиях пограничный вопрос не мог оставаться вне поля зрения руководящих сил обеих стран. Катализатором обострения индийско-китайского пограничного спора стали их действия, направленные на укрепление своих позиций в Гималая. «Правительство Индии в 1949-1950 гг. приступило к осуществлению мер, направленных на закрепление в договорном порядке тех отношений с гималайскими районами, которые сложились еще в колониальный период. Так, 9 августа 1949 г. в Дарджилинге был подписан договор между Индией и Бутаном, в соответствии с которым бутанское правительство соглашалось «следовать» советам Индии в вопросах внешних сношений», сохраняя автономию во внутренних делах; Индия принимала на себя обязательство оказывать Бутану значительную экономическую помощь. 5 декабря 1950 г.в Гангтоке Индия и Сикким подписали договор, согласно которому Сикким провозглашался «протекторатом» Индии, пользующимся «автономией во внутренних делах»…Непал практически никогда не входил в состав британской колониальной империи, а как бы находился под ее «тенью». Подписанный 31 июля 1950 г. индийско-непальский договор признавал суверенитет, территориальную целостность и независимость Непала. Договор предусматривал, что оба правительства будут «информировать» друг друга о каких-либо разногласиях и недопонимании, которые могут возникнуть у каждого из них с их соседями. В тот же день состоялся взаимный обмен письмами, в которых указывалось, что каждое государство не допустит угрозы безопасности другому со стороны агрессора, а в случае возникновения подобной угрозы будет принимать эффективные контрмеры».
Правительство КНР, в свою очередь, «принимало меры как военного, так и политического характера: в 1950 г. на территорию Тибета были введены подразделения Народно-освободительной армии Китая, а 23 мая 1951 г. в Пекине было подписано «Соглашение между Центральным народным правительством Китая и местным правительством Тибета о мероприятиях по мирному освобождению Тибета», провозгласившее национальную автономию Тибета «под общим руководством Центрального народного правительства» КНР. Таким образом, Китай и Индия пришли в непосредственное соприкосновение на значительных участках гималайской границы».
«С начала 1950-х годов в Китае начали публиковаться географические карты, на которых значительная часть территории Индии, а также Сикким, Бутан, Непал и некоторые другие территории были обозначены как китайские. Около 130 тыс. кв.км территории в Аксай Чине и в районе линии Макмагона были включены в состав Тибетского района Китая и провинции Синьцзян. Публикации подобных карт продолжались и после подписания соглашения 1954 г., в том числе и в приложении к учебнику для средних школ «Краткая история современного Китая».
«Уже в июле-августе 1954 г. впервые состоялся обмен нотами, в которых правительство Китая обвинило Индию в проникновении ее вооруженного отряда на территорию Тибетского района Китая в районе перевала Нити. Индийская сторона в ответ утверждала, что ее отряд находился исключительно на территории, принадлежащей Индии, и обвинила китайскую сторону в том, что тибетские чиновники попытались пересечь границу Индии».
«В течение 1955-58 гг. китайские отряды неоднократно проникали в районы Аксай Чин и за линию Макмагона. В 1958 г.в № 95 журнала «Китай в иллюстрациях» была опубликована карта, на которой значительные районы соседних государств включались в состав китайской территории…Индийское правительство выразило в связи с этим протест в ноте от 21 августа 1958 г.». Кроме того, обеспокоенность правительства Индии вызвало строительство дороги, начатое Китаем в районе Аксай Чин. «Обмен нотами и письмами по проблеме индийско-китайской границы продолжался много месяцев».
«Наконец, в письме на имя индийского премьер-министра от 23 января 1959 г.Чжоу Эньлай впервые официально заявил, что индийско-китайская граница никогда не была формально определена, что не существует никаких договоров и соглашений, подписанных центральным правительством Китая и правительством Индии, относительно границы между двумя странами».
10 марта 1959 г. длительное недовольство тибетцев политикой китайских властей вылилось в восстание. После подавления выступления войсками КНР, религиозный лидер Тибета Далай-лама и более 6 тысяч тибетцев бежали через высокогорные перевалы на территорию Индии и других гималайских государств. События в Тибете резко осложнили индийско-китайские отношения, а решение индийских властей принять у себя беженцев «породило резкий протест китайской стороны». В 1959 г.на индийско-китайской границе отмечаются первые серьезные вооруженные столкновения. Ситуацию не удалось переломить в ходе официального визита в Индию премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая в апреле 1960 г. В ходе встречи китайский руководитель предложил правительству Индии своеобразный размен: «признание Китаем линии Макмагона в качестве международной границы в обмен на согласие Индии на сохранение за Китаем занятой им к тому времени территории в Аксай Чине». Дж.Неру, а вслед за ним другие члены индийского правительства, отказались принять предложенную схему.
«Обмен нотами и многочисленными посланиями, личные контакты Дж.Неру с Чжоу Эньлаем не привели к позитивным результатам. Продолжались пограничные столкновения, нарушения воздушного пространства и др. Индия обвиняла Китай в дальнейшем проникновении вглубь Ладакха. Так, в глубине индийской территории были созданы китайские военные посты, соединенные дорогами с основной китайской магистралью в Аксай Чине. После ноября 1961 г. индийская сторона также стала обозначать свое военное присутствие к востоку от линии, на которую претендовал Китай, но где фактически китайского присутствия не наблюдалось. В ответ на это китайская сторона заявила о возобновлении патрулирования на участке от Каракорума до Конгка. Китайская тактика в отношении индийских постов состояла в том, что они постепенно окружали их, лишая возможности их снабжения даже с воздуха. Время от времени в спорных районах возникали и перестрелки. Летом 1962 г. индийская армия стала проявлять определенную активность и на восточном участке границы, в тех районах, где сохранялись различия в интерпретации места прохождения линии Макмагона…Попытки решить спорные вопросы путем переговоров не увенчались успехом. Напряженность постепенно возрастала, и предотвратить вооруженную конфронтацию сторонам так и не удалось. В общей сложности, согласно индийским данным, с июня 1955 по июль 1962 г.в районе границы произошло более 30 вооруженных конфликтов. Летом и осенью кровопролитные стычки участились, а 20 октября началось массированное вторжение китайских войск вдоль всей пограничной линии на западном и восточном ее участках. В результате военных действий между 1959 г. и октябрем-ноябрем 1962 г.Китай дополнительно оккупировал более 14 тыс.кв.км территории, главным образом в Аксай Чине, которую Индия считала своей…На некоторых участках Китай вторгся на 80-100 км вглубь индийской территории. Только с 20 по 25 октября было убито 2,5 тыс.индийских солдат (данные о своих потерях китайская сторона не публиковала). Китайские войска заняли территории в предгорьях района Каменг и в других частях Аруначал Прадеш и захватили все индийские военные посты в Ладакхе. В центральном секторе и на сиккимо-тибетской границе активных военных действий не было. Политическая обстановка внутри страны все более обострялась. Дж.Неру в обращении к индийскому народу заявил, что над страной нависла самая серьезная угроза с момента провозглашения независимости.
Массированное вторжение китайских войск на территорию Индии, масштабы кровопролития на индийско-китайской границе вызвали серьезную обеспокоенность не только афро-азиатских стран. Вопреки прогнозам Пекина, Советский Союз не поддержал своего блокового союзника – Китай – в его конфликте с Индией. Москва выступила с призывами прекратить огонь и начать переговоры о мирном урегулировании конфликта…Позиция СССР была высоко оценена в Индии.
Действия Китая практически не получили поддержки ни одного государства. Антииндийского восстания приграничных племен, сепаратистское движение которых не только поддерживалось, но и провоцировалось эмиссарами Пекина, также не произошло. 21 ноября 1962 г. руководство КНР объявило об одностороннем прекращении огня с 22 ноября и начале отвода китайских «пограничных отрядов» на 20 км от линии Макмагона. В центральном и западном секторах китайские войска должны были быть отведены на 20 км от линии фактического контроля. Такое предложение было выдвинуто Чжоу Эньлаем еще 7 ноября 1959 г. В соответствии с китайским предложением, индийские войска должны оставаться на позициях в 20 км за линией, которая определялась китайской стороной как линия фактического контроля. В восточном секторе индийские войска также должны были занять позиции а 20 км к югу от линии Макмагона. Согласно предложению Пекина, Индия и Китай могли основывать гражданские посты в фактически демилитаризованной зоне по обе стороны линии фактического контроля. Индийская реакция на эти предложения была негативной…Активные военные действия вдоль границы прекратились. Китай сохранял за собой свыше 36 тыс.кв.км территории, которую Индия считала своей.
На индийско-китайской границе неспокойно. Ядерные державы обвиняют друг друга в провокациях, что ни неделя - новые инциденты. Индия разворачивает на северных рубежах три корпуса, Китай подтягивает силы в Тибет. Поводом для всего этого послужила попытка китайских военных инженеров построить небольшую автомобильную дорогу через продуваемое всеми ветрами плато.
«Это наша территория, пожалуйста, покиньте ее немедленно. Это наша территория, пожалуйста, покиньте ее немедленно», - монотонно повторяет солдат в светлом камуфляже с нашивкой Индо-тибетской пограничной полиции паре десятков китайских солдат, стоящих на берегу высокогорного озера Бангонг-Цо. Обычно это работает, тем более что за патрульным виднеются его товарищи: бойцы-пограничники и солдаты, готовые вмешаться в случае инцидента.
Обычно - но не в этот раз. Вместо того чтобы уйти, китайцы нагибаются и подбирают камни. На индийских солдат сыплется каменный град. Они отвечают тем же, завязывается потасовка. В руках у пограничников мелькают стальные палки и дубинки. В конце концов офицерам удается кое-как восстановить порядок, заставив своих солдат прекратить бросаться камнями. Обе группы - и китайцы, и индийцы - разворачивают государственные флаги, скандируют «Это наша земля!» и потом уже расходятся, уводя своих пострадавших: несколько человек с индийской стороны и столько же с китайской.
Фото: Timothy Allen / ZUMAPRESS.com / Globallookpress.com
Рядовая стычка в высокогорном регионе Ладакх немедленно превратилась в тему номер один в индийских СМИ. Еще пару месяцев назад на эту новость никто не обратил бы внимания - но сейчас о ней слышно чуть не из каждого утюга. И неудивительно: камнеметание на берегу Бангонг-Цо - лишь один из эпизодов затянувшегося пограничного конфликта Индии и Китая, который вызывает все больше беспокойства и в Пекине, и в Нью-Дели.
На границе тучи ходят хмуро
Само озеро не имеет никакого стратегического значения: просто удивительно красивый горный водоем, название которого переводится как «Озеро высоких лугов». Вода в Бангонг-Цо соленая, пить ее нельзя, плавать на лодках по нему также строго запрещено - во избежание проблем: по озеру проходит Линия фактического контроля, разделяющая территорию Индии и Китая.
Граница у Индии и Китая длинная и разрывается лишь в двух местах - там, где Непал и Бутан. Изначально она была установлена в 1914 году, когда секретарь правительства Британской Индии по иностранным делам Генри Макмагон подписал с Тибетом Симлскую конвенцию.
После обретения Индией независимости и возвращения Тибета под власть Китая в отношениях между Пекином и Нью-Дели возникла коллизия: китайцы утверждали, что тибетские власти не имели права заключать договоренности в обход пекинского правительства, а индийцы считали Линию Макмагона вполне легитимной.
Изображение: Лента.ру
Закончилось все войной. В 1962 году в результате кратковременного, но кровавого конфликта индийская армия потерпела сокрушительное поражение. Китайцы заняли стратегически важный регион Аксай-Чин на западном участке границы, что позволило им связать дорогой два самых нестабильных региона - Тибет и Синьцзян. Новый рубеж получил название Линии фактического контроля. Сейчас это, по сути, граница между двумя государствами.
Проблема в том, что эта линия до сих пор не демаркирована. То есть мало того, что сам Аксай-Чин - спорная территория, так почти на протяжении всей Линии фактического контроля имеются отдельные спорные участки - как на берегу Бангонг-Цо.
Почему же обе стороны так отчаянно держатся за небольшой кусок берега? Почти все ключевые высоты вдоль границы находятся в руках китайцев, и каждый холмик имеет значение - особенно для индийцев, пытающихся сохранить хоть какой-то паритет.
Преподанный урок
Еще один проблемный участок границы лежит на востоке - он разделяет Китай и индийский штат Аруначал-Прадеш (в буквальном переводе «Земля залитых светом гор»). Китайцы считают, что эта территория была незаконно отторгнута у них британцами, и даже именуют Аруначал-Прадеш Южным Тибетом. В 1962 году, разгромив индийские силы, китайцы заняли большую часть штата, однако затем неожиданно отвели войска, вернув всех пленных. Как объявил председатель Мао, Народный Китай преподал Индии урок, который там запомнят надолго.
Унизительный разгром прочно засел в памяти индийских военных и политиков. Несколько лет назад, узнав, что Китай намерен проложить железную дорогу вдоль всей линии восточного участка границы, индийцы развернули бешеную активность, возводя все новые и новые железнодорожные и автомобильные мосты - с расчетом на то, чтобы они могли выдержать вес основных боевых танков. В отличие от Аксай-Чина, на рубеже Аруначал-Прадеша стороны находятся примерно в равном положении, и там, в случае начала войны, все зависит в основном от того, кто успеет первым развернуть силы и обеспечить их дальнейшее снабжение.
Единственный участок границы, который надлежащим образом демаркирован, признан и не вызывает никаких сомнений, - центральный, разделяющий территорию КНР и индийского штата Сикким. Индийские военные чувствуют себя здесь уверенно: все господствующие высоты и перевалы в их руках. И именно там, по иронии судьбы, начался нынешний пограничный конфликт, чуть было не переросший в вооруженное противостояние.
Маленькая дорога и большой конфликт
Продуваемое всеми ветрами высокогорное плато Долам на стыке трех границ - Индии, Китая и Бутана - настолько мало и его название так похоже на находящееся неподалеку плато Доклам - еще одну спорную территорию, что их часто путают, обозначая зону конфликта совсем в другом месте. Индийцы и бутанцы уверены, что Долам принадлежит Бутану; китайцы считают его своей территорией.
Несколько лет назад китайские военные строители совершили очередной трудовой подвиг, протянув через Гималаи автомобильную дорогу к перевалу Дока-Ла, который прочно оседлали индийские пограничники. Тогда индийцы закрыли на это глаза, но в начале июня, когда китайцы решили, что дорогу нужно продлить к югу, в сторону хребта Джимпхри, политики и военные в Нью-Дели возмутились.
Дело в том, что если китайцы выйдут к Джимпхри и займут господствующие высоты, то им останется всего ничего до узкого коридора Силигури, который в прессе и даже в научных работах лирично именуют «Цыплячьей шейкой» или «Куриным горлышком». Эта полоска индийской земли связывает северо-восточные штаты Индии, известные также как «Семь сестер», с основной территорией страны. Если начнется вооруженный конфликт, китайцам хватит нескольких часов, чтобы рассечь Индию надвое.
И дело не только в этом. Бутан - государство-клиент Индии, согласившееся в свое время поступиться независимостью во внешней политике в обмен на защиту, которую должен обеспечить великий южный сосед. Если окажется, что бутанцы рассчитывали на это зря, то Индии придется попрощаться с мечтами о региональном лидерстве и перспективами стать великой державой. Кто поверит стране, не сумевшей сдержать обещание и помочь ближайшему союзнику?
Поэтому через пару дней после того, как китайцы начали строить дорогу к Джимпхри, путь им преградили индийские военные. Произошла потасовка - по счастью, без оружия, пострадавшие с обеих сторон отделались легкими ссадинами. Китайцы строительство дороги прекратили - по крайней мере, временно - но крайне обиделись: в Пекине рассказали, что заранее известили через посольские каналы индийцев о предстоящих работах. В Нью-Дели объявили, что никаких предупреждений не получали, и обвинили китайских строителей в сносе двух индийских бункеров, стоявших на пути будущей трассы.
Фейковые новости и приступ миролюбия
Обстановка накалилась за считанные дни. СМИ с обеих сторон подогревали страсти: китайцы публиковали фотографии войны 1962 года, индийцы напоминали о конфликте пятью годами позже, когда китайцы, пытаясь взять перевалы, понесли большие потери и отошли. Стороны стянули к спорному участку войска численностью до бригады, а китайцы решили еще и провести показательные артиллерийские учения у самой границы.
И как раз в их разгар пакистанское новостное агентство Dunya News опубликовало следующую информацию: части Народно-освободительной армии Китая нанесли артиллерийский удар по индийскому погранпосту в Сиккиме, больше полутора сотен индийских солдат погибли. Сообщение сопровождалось фотографиями горящих грузовиков и одного убитого военнослужащего индийской армии.
В китайском и индийском сегментах интернета воцарилось потрясенное молчание, пакистанский - ликовал. Лишь через несколько часов, которые явно были потрачены на то, чтобы выяснить, что произошло, Пекин и Нью-Дели сообщили: информация - фейк, на фото - результат пакистанского обстрела одного из индийских погранпостов в Кашмире, где погибли два человека. После этого тон прессы с обеих сторон изменился как по волшебству: о войне больше ни слова. Мы не откажемся от своих притязаний, писали СМИ, но конфликт нужно разрешить мирным путем.
А через несколько дней в Пекин на встречу в рамках отправился советник индийского премьера по нацбезопасности Аджит Довал. На переговорах было решено: Индия и Китай отводят войска из зоны конфликта. Эту договоренность и Нью-Дели, и Пекин выполнили, но приступа миролюбия хватило ненадолго. Индия вскоре перебросила в Сикким части 33-го корпуса, приступила к развертыванию еще двух корпусов в Аруначал-Прадеше, а в китайских соцсетях замелькали фотографии техники, перебрасываемой в Тибет. Недавний инцидент с камнями и дубинками на озере Бангонг-Цо лишь подбросил дров в заново разгорающийся костер.
Война, которая не нужна никому
Тем не менее, невзирая на все грозные заявления и передвижения войск, большой войны сейчас не хотят ни в Нью-Дели, ни в Пекине. Слишком велик риск того, что кто-нибудь нажмет на красную кнопку.
Малый пограничный конфликт - также не вариант. Как бы он ни окончился, проиграют обе стороны. Поражение будет означать автоматический отказ от претензий на региональное лидерство, за которое борются Индия и Китай. Победа же вызовет всплеск подозрений и обвинений в экспансионистских планах и желании подчинить себе все страны региона. Учитывая, сколько денег и сил Пекин и Нью-Дели за последние десятилетия вложили в то, чтобы предстать перед мировым сообществом исключительно миролюбивыми странами, цена победы окажется слишком высока.
Но случайный выстрел на границе способен привести к эскалации конфликта вопреки желанию сторон. Специально для того, чтобы этого не произошло, индийские и китайские генералы и полковники вдоль линии границы встречаются теперь при любом намеке на возможный инцидент, решая вопросы на местном уровне. Так что, если не произойдет чего-то уж совсем непредвиденного, ядерной войны не ожидается.
Между Пекином и Дели нарастает конфронтация, способная в любой момент перейти в вооружённую стадию. Предметом спора стало каменистое плато Доклам (китайское название Дунлан. — RT ), расположенное в Гималаях. Своей территорией плато считают Бутан и КНР. Индия, как союзник в этом вопросе, встала на сторону Бутана.
В июне 2017 года китайские военные приступили к строительству на плато шоссейной дороги. Индия тотчас перебросила в спорный район своих военнослужащих, которые потеснили подразделения Народно-освободительной армии Китая (НОАК). По некоторым сведениям, между военнослужащими даже состоялся рукопашный бой.
Министерство иностранных дел Китая потребовало от Дели освободить плато Доклам, одновременно Пекин усилил свою военную группировку в спорном районе. В ответ Индия потребовала, чтобы китайские военные также покинули Доклам.
Однако Пекин продолжает отстаивать свои права на эту территорию. Как утверждают китайские власти, строительство дороги на этом участке направлено на «укрепление пограничного патрулирования» и улучшение логистики. По словам представителя МИД КНР Гэн Шуана, Китайская Народная Республика предупреждала Индию о дорожных работах ещё в мае, однако не дождалась ответа.
«Индия проигнорировала все существующие механизмы и каналы и грубо направила вооружённые силы в Китай, отказавшись далее их выводить», — заявил Гэн. В Дели же подозревают, что строящаяся дорога в случае необходимости может послужить для переброски китайской армии к индийской границе.
По сообщению правительственной газеты КНР Global Times (подразделение «Жэньминь жибао», официальный печатный орган правящей партии КНР. — RT ), Народная освободительная армия Китая за последние месяцы подготовилась к возможному конфликту с Индией и способна дать жёсткий отпор соседям.
«Индия бросает вызов стране, которая намного её превосходит в силе. Индийское безрассудство ошеломляет китайский народ», — говорится в редакционной статье.
«Если начнётся война, НОАК превосходно справится с задачей уничтожения индийских войск в пограничном регионе», — отмечают авторы публикации.
- Си Цзиньпин
- Reuters
- Fabrizio Bensch
Стратегический форпост
В своей речи, приуроченной к празднованию 90-летия НОАК, председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что Китай никогда не позволит отнять у себя даже небольшой участок территории. При этом Пекин не намерен когда-либо становиться агрессором, добавил глава государства — не исключено, что эта реплика отчасти относилась и к текущему территориальному противостоянию.
Напомним, в 1890 году находившийся под британским протекторатом Сикким (сегодня это штат на северо-востоке Индии. — RT ) и Тибет подписали договор, по условиям которого плато Доклам было присоединено к Тибету. Однако впоследствии обстановка в регионе изменилась. Тибет в 1951 году был включён в состав Китайской Народной Республики, а Сикким перешёл под индийский протекторат после сворачивания британской колониальной политики.
В 1975 году премьер-министр Сиккима, находившийся в оппозиции местным монархам, обратился к Индии с просьбой включить штат в свой состав. Воспользовавшись этим призывом, Дели направил в штат армию. На проведённом в стране референдуме большинство населения проголосовало за вхождение в состав Индии. Однако Пекин признал присоединение Сиккима к Индии только в 2003 году. Одновременно Дели признал вхождение Тибета в состав КНР. При этом Дели и Тхимпху (столица Королевства Бутан. — RT ) отказываются признавать действующим договор о демаркации границ от 1890 года, обе страны считают плато Доклам частью Бутана.
Для Пекина этот район представляет особый интерес — плато находится на стыке Китая, Индии и Бутана. Китайские власти, начиная с 1970-х годов, предпринимают попытки построить в этом районе шоссе, которое связало бы столицу Тибета Лхасу с индийской границей. Однако эти усилия всякий раз наталкиваются на сопротивление со стороны властей Индии и Бутана.
Дели опасается, что, закрепившись на спорной территории, Китай сможет контролировать коридор Силигури — узкую перемычку, связывающую Индию с её восточными штатами.
В 1988 и 1998 годах Бутан и Китай подписали ряд соглашений, в которых обязывались решать территориальные споры в мирной обстановке и воздерживаться от военного строительства в регионе. По словам властей Индии и Бутана, начав строительство дороги на плато Доклам, Китай нарушил эти договорённости.
По мнению индолога Бориса Волхонского, некоторые воинственные деклараций индийских и китайских властей направлены на «внутреннее потребление» и призваны удовлетворить национальные чувства народа.
«Например, для Моди важно выглядеть в глазах населения Индии сильным лидером, отсюда вся националистическая риторика. Однако это не мешает ему развивать плодотворные отношения с Китаем на всех уровнях — когда дело доходит до реальных вопросов, Моди демонстрирует прагматизм. Невзирая на все политические противоречия, Китай остаётся главным экономическим партнёром Индии», — пояснил эксперт в интервью RT.
Колониальное наследство
Плато Доклам — не единственный предмет территориальных разногласий между Пекином и Дели. Страны оспаривают также участок Аксайчин в западном секторе китайской границы. Практически непригодная для жизни территория расположена на высоте около 5 тыс. метров над уровнем моря. По итогам индийско-китайского конфликта 1962 года район остался под контролем Китая. Зато второй спорный участок, Аруначал-Прадеш, расположенный на восточных рубежах КНР, получил статус штата Республики Индия. Однако Пекин не признаёт индийский суверенитет над этим районом.
- На границе в Аруначал-Прадеш
- Reuters
- Adnan Abidi
Начало территориальному спору было положено в 1914 году, когда британская администрация Индии пролоббировала договор о границах Тибета, обладавшего в тот период независимостью от Китая. В индийском городе Шимла (также известном как Симла. — RT ) состоялась конференция, по итогам которой представители Китая, Тибета и Великобритании парафировали конвенцию, определившую тибетско-индийские границы. Также, согласно положениям документа, Китай отказывался от любых притязаний на территорию Тибета. Пограничная линия, заложенная в Симлской конвенции, получила название «Линия Макмагона» (сэр Генри Макмагон представлял на переговорах Британскую Индию).
Впрочем, впоследствии Пекин отказался подписать Симлскую конвенцию, которая обязывала китайское правительство не обращать Тибет в китайскую провинцию, не создавать там китайских поселений, не посылать туда свои войска и гражданских лиц.
После обретения Индией независимости от Великобритании Дели признал Тибет частью КНР, в целом между странами установились достаточно тёплые отношения. Однако Пекин и Дели не решились на пересмотр и закрепление государственной границы. Сейчас индийская сторона настаивает на легитимности пограничной линии 1914 года, Пекин же указывает на то, что после утраты Тибетом суверенитета заключённые им международные соглашения не имеют силы.
В 1962 году разногласия по территориальному вопросу между Индией и Китаем вылились в пограничный военный конфликт, в ходе которого погибло 722 военнослужащих ВС КНР и более тысячи индийских солдат. Повторно вооружённое противостояние между Индией и КНР вспыхнуло в 1967 году — правда, в этом случае боевые действия велись с меньшей интенсивностью.
Угроза кооперации
Сейчас Пекин требует от Дели «восстановить порядок вдоль приграничной полосы» и отозвать свои войска с плато Доклам. Об этом говорится в заявлении, опубликованном МИД КНР 3 августа.
Как заявил официальный представитель Министерства обороны КНР Жэнь Гоцян, хотя Пекин прилагает усилия для дипломатического разрешения спора, «добрые намерения руководствуются принципами, а у сдержанности есть свои границы».
В подкрепление этого заявления 4 августа НОАК провела артиллерийские учения в Тибетском автономном районе КНР, в непосредственной близости от спорного плато.
- Солдаты китайской армии на учениях
- Reuters
- Stringer Shanghai
Армия отработала применение реактивных систем залпового огня, а также 152-миллиметровых буксируемых пушек-гаубиц. По оценкам экспертов, учебной целью являлись пусковые установки баллистических ракет. Напомним, и КНР, и Индия обладают ядерным оружием, что делает ситуацию ещё более опасной, в том числе для соседних государств.
Существуют разные экспертные оценки дальнейшего развития событий в регионе. По мнению Бориса Волхонского, хотя плато Доклам имеет для Индии стратегическое значение, вероятность перехода противостояния в военную фазу всё же очень мала. С точки зрения декана факультета политологии МГИМО, доктора политических наук Алексея Воскресенского, такой вариант развития событий исключать всё же нельзя.
«Опасность военного сценария существует, потому что нет необходимой базы для разрешения застарелых проблем. Некоторые аналитики считали прежде, что рост азиатских держав будет проходить мирно, без усиления военно-политического потенциала. Но сейчас в регионе наблюдается рост пограничных проблем, чреватых военными столкновениями. Существуют опасения, что у Пекина не достанет мудрости, чтобы решить территориальные споры на многосторонней основе», — подчеркнул эксперт.
Хотя экономический рост КНР в последнее время затормозился, Пекин продолжает расширять своё геополитическое влияние в регионе. Индия остро реагирует на эти усилия, так как считает, что политическая активизация Китая и союзного ему Пакистана угрожает её интересам и помешает стать глобальной державой, говорит Воскресенский.
Но даже если стороны удержатся от вооружённого противостояния, спор Индии и Китая может негативно сказаться на региональных интеграционных проектах, полагают эксперты.
«Наиболее негативным последствием этого конфликта может стать неучастие Индии в предстоящем саммите БРИКС, который уже через месяц начинается в Китае, — считает Борис Волхонский. — Однако это наиболее реальный вариант развития событий».
Похожую точку зрения в интервью RT высказал и Алексей Воскресенский.
«Эти конфликты ставят под сомнение кооперативистские процессы в Евразии. Индия и Китай — партнёры по БРИКС, и если между ними будут нарастать трения, это негативно отразится на организации. Такие разногласия создают большие предпосылки для нестабильности», — подытожил эксперт.
От редакции
Текст заимствован с сайта http:// ,
Перевод с английского.
Перевод цитат и высказываний исторических деятелей выполнен без редактирования и сверки с имеющимися публикациями на русском языке . Транскрипция географических названий, встречающихся в тексте, может содержать неточности.
Воспроизведение текста перевода возможно с разрешения редакции сайта www. . Ссылка на сайт www. обязательна.
Китайско-индийская война 1962 г.
Предпосылки конфликта
Причины любой войны можно отыскать, проследив ее исторические корни. Войны не возникают «из ниоткуда», а являются результатом длинной цепи медленных шагов, ведущих к решающей схватке. Китайско-индийский конфликт 1962 г. не является исключением. Его корни кроются в захвате Китаем Тибета.
После провозглашения независимости в 1947 г. Индия учредила представительства в Лхасе и Гьянтзэ. В силу давней традиции близких отношений с Индией, начало которой было положено еще торговыми соглашениями британской администрации, а также в силу того, что Китай был охвачен пламенем гражданской войны, связи Тибета с внешним миром осуществлялись, в основном, через Индию. Вплоть до 1950 г. Тибет считался независимым государством. Признавая фактическую независимость Тибета, Китай также имел представительство в Лхасе.
Рационы питания личного состава составлялись в соответствии с нормами калорийности, установленными для равнинных районов. Повышенная потребность организма в калорийном питании в условиях высокогорья во внимание не принималась. Чечевицу, входившую в традиционное меню джаванов (индийских солдат), на большой высоте вообще нельзя было приготовить. Котлы для приготовления пищи под давлением не были доставлены в подразделения из-за «административных задержек».
Войска были разрознены и испытывали недостаток в медицинских средствах. Даже вертолеты , незадолго до этого приобретенные в России, не годились для высокогорных операций. Военнослужащие были недостаточно обеспечены не только утепленным, но и обычным обмундированием. Редкий новобранец мог похвастаться полным комплектом снаряжения. Никаких средств доставки тяжелого вооружения в горы у армии не было, вследствие этого ее мобильность и огневая мощь были ограничены. В эпоху реактивной авиации главными транспортными средствами индийской армии были мулы и носильщики.
Уровень подготовки и вооружение джаванов не соответствовали обстановке, в которой они находились, и задачам, которые им предстояло выполнять. Почти все оружие и снаряжение устарело. К примеру, основным оружием пехоты была винтовка Ли Энфилд 303, состоявшая на вооружении еще в годы II МВ. Солдаты 4й индийской дивизии не были подготовлены и не прошли акклиматизацию в горах.
Сложность ситуации усугублялась конфронтацией между министром финансов Морарджи Десаи и министром обороны Кришной Меноном. Взаимная неприязнь чиновников дошла до того, что министерство финансов не разрешило использовать часть экспортной выручки для закупки даже незначительного количества военных материалов. Хотя в конце-концов обеспечение армии было объявлено приоритетным направлением, инцидент породил чувство недовольства в армии, принявшее характер неприязни к Менону. Политическое маневрирование и отказ от борьбы, в сочетании с кризисом снабжения, привели к упадку морального духа. В 1960 г. Менону пришлось лично отправиться в Ладак для исправления ситуации.
Руководители Индии пришли к выводу о том, что для противодействия Китаю, их стране надлежит сделать три вещи:
1. Увеличить численность войск и улучшить их снабжение;
2. Разместить достаточное количество хорошо вооруженных мобильных сил в стратегических пунктах, опасных с точки зрения наступления китайцев. Одновременно решено было не упускать из виду Пакистан.
3. Вооружить и подготовить достаточное количество партизанских групп из числа тибетцев и представителей других национальностей, предназначенных для действий в тылу китайских войск.
Было отмечено, что серьезным препятствием на пути реализации этих планов является «отсутствие заинтересованности у части членов нынешнего индийского правительства».
Сочетание плохого снабжения, плохой подготовки, малочисленности и технической отсталости с ошибками руководства привели к тому, что индийская армия стала сильно уступать китайской. Боевые качества джаванов не могли компенсировать этой отсталости.
Необходимо вкратце отметить претензии Китая на территорию Тибета начиная со спора по поводу «линии МакМагона». Китай обосновал вторжение частей НОАК в Тибет необходимостью «освобождения трех миллионов тибетцев от империалистического гнета, завершения воссоединения Китая и защиты рубежей страны». Отбросив пропагандистскую риторику, мы увидим, что единственной реальной целью интервенции была защита Китая при помощи упреждающего удара и установления контроля над стратегическими перевалами и дорогами, открывающими путь во внутренние районы Западной, Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии.
Начало конфликта
Практика организация постов в отдаленных пунктах без соответствующей военной поддержки неминуемо должна была привести к катастрофе. 8 сентября 1962 г. командующий 7й бригадой бригадир Далви получил от адьютанта доклад о том, что примерно в 8 часов утра около 600 китайских военнослужащих пересекли хребет Тагла и блокировали пост Дхола. Китайское командование выбрало весьма выгодное место и время для нападения: хребет Тагла был доступен для китайских частей, расквартированных в Лехе и, в то же время, трудно достижим для индийских частей. Местность в данном районе отнюдь не благоприятствовала передвижению войск. К тому же, была суббота и для передачи сообщения о случившемся по инстанциям индийского армейского командования понадобилось длительное время. Ситуация усугублялась отсутствием Дж. Неру, который находился в Лондоне на конференции премьеров стран-членов Содружества.
Неру немедленно вылетел на родину. В Индии тут же поинтересовались его оценкой случившегося. В ответ премьер заявил: «Мы поручаем [армии] освободить нашу территорию. Я не могу указать какую-либо дату, решение остается на усмотрение армейского командования». Эти слова были тут же переделаны некоторыми представителями прессы в громкую фразу: «Мы вышвырнем китайцев вон!». Эта фраза, приписываемая премьеру, относится к числу наиболее распространенных выдумок, окружающих войну 1962 г.
Между тем оперативное командование провело совещание под председательством командира 4й дивизии генерала Нираньяна Прасада, на котором были приняты следующие решения:
1. Начальнику поста Дхола было приказано держаться. Ассамским стрелкам, расквартированным в Лумла, находившемся в двух днях пути от поста, было приказано установить связь с постом.
2. Подразделениям 9го пенджабского полка, расквартированным в Шакти и Лумпу, было приказано выступить в направлении Дхола, в то время как подразделениям, дислоцированным в Даване, было приказано занять позиции в Лумпу. Бригадир Далви знал, что Даван, наряду с Дзангар и Хатунгла, представлял собой ключевой пункт, который необходимо было удерживать любой ценой. Любые перемещения пенджабцев в направлении Дхола оставляло Даван беззащитным .
Никаких планов на случай удара противника по Давану не было. Кроме того, дорога от Давана до Тагла была пригодна только для передвижения пеших колонн, что затрудняло передислокацию войск. Наиболее разумным решением было бы оставить Тагла и сосредоточить силы для обороны Давана. Однако под давлением штаба 23го корпуса, 9й пенджабский полк получил приказ выступать на Лумпу.
Таким образом началась операция «Леггорн», целью которой было вынудить китайцев покинуть индийскую территорию. Обстоятельства, при которых было принято решение о выступлении пенджабцев, демонстрируют тот печальный факт, что у армейского командования не было никаких стратегических планов на случай жесткой реакции китайцев.
Китайцы прибегли к методам, опробованным в Лонгчжу и Кенцзэмани. Намка Чу, быстрая горная река с 4 мостами, де-факто стала линией, разделяющий войска противников, а позднее – линией фронта. Все, что пенджабцы могли сделать в сложившейся ситуации, это окопаться на противоположном берегу и препятствовать дальнейшим поползновениям китайских военнослужащих. Пенджабцы не смогли бы атаковать китайцев, поскольку позиции последних находились на высоком берегу и обеспечивали хороший обстрел местности. А отсутствие у пенджабцев каких-либо средств для наведения переправы делало любую попытку наступления чистым самоубийством.
9й пенджабский полк достиг Дхола утром 15 сентября и обнаружил, что оба берега реки Намка Чу заняты китайскими военнослужащими. Китайцы контролировали уже весь район хребта Тагла. Получив требование покинуть район, китайцы заявили, что их армия заняла территорию, которую Китайская Народная Республика считает «священной китайской землей». Это были уже не пограничники, а боевые части НОАК, вооруженные автоматическим оружием.
17 сентября главное командование приказало 9му пенджабскому полку «взять» хребет Тагла. Единственный старший командир в районе боевых действий, бригадир Далви, отказался выполнять приказ. Однако общественность в Дели уже была заверена, что «армии приказано решительно вымести китайцев с нашей территории на северо-востоке». Это была задача, которую армии было не под силу выполнить. Далви понимал, что Дхола, равно как Хатунгла и Карпола, стали беззащитными и предложил оставить эти пункты. Но Дхола уже стала символом политического престижа и армии было приказано удерживать пост.
20 сентября близ моста №2 на р. Намка Чу, китайские солдаты бросили гранату в сторону индийских позиций, после чего с обеих сторон был открыт огонь. 4 китайских военнослужащих были убиты, с индийской стороны потери составили 5 убитых. Столкновение переросло в полномасштабный бой. После этого у Восточного командования и командования 23 корпуса наконец дошли руки до усиления войск. 7й бригаде были приданы батальоны гурков и раджпутов. Были приняты меры к улучшению снабжения войск, однако недостаток средств доставки по-прежнему давал о себе знать. В результате, только в первый день боев, 20 октября 1962 г., индийские войска понесли огромные потери.
Изменения в руководстве
Нужно отметить тот интересный факт, что премьер, министр обороны и министр финансов находились за границей. В их отсутствие главное ответственное лицо министерства обороны, м-р Раджгунатх, провел совещание по ситуации в районе Тагла с участием генерала Сена. Было решено, что:
а. Китайцев необходимо выбить с северного берега Намка Чу;
б. Хребет Тагла необходимо удерживать;
в. Тсангле должен контролироваться индийскими силами.
Это были практически те же самые указания, которые ранее были отданы бригадиру Далви и позднее отменены. Генерал Сен приказал Умрао Сингху подготовить оперативный план выполнения вышеперечисленных указаний (генерал Умрао Сингх, как мы помним, был убежденным противником операции «Леггорн»). Генерал Умрао Сингх передал указание бригадиру Прасаду, а тот – бригадиру Далви. Последний подготовил доклад, целью которого было показать, насколько далекой от реальности была операция «Леггорн».
Планируемая операция требовала доставки средств в масштабах, которые не могли обеспечить авиация и носильщики, особенно в условиях приближающейся зимы. Кроме того, было сделано [ошибочное] предположение, что численность китайских сил в районе не превысит одного батальона.
Принятым планом предусматривался фланкирующий маневр войсками от моста №5 в направлении западного входа в долину. Маневр планировалось провести в три этапа: от Лумпу на Тзангдхар через Карполу, далее от Тзангдхара на Мускар и затем на Тзэнг-Джонг. Узнав об этом плане, Умрао Сингх высказал ген. Сену свои возражения. Ген. Сен, как старший начальник, через голову Сингха приказал бригадиру Далви двигаться вперед в соответствии с указанным планом. Конфликт между Сеном и Сингхом перешел в критическую фазу. Генерал Сен встретился с министром обороны и запросил разрешение заменить генерала Сингха на посту командующего 23 корпусом. Кришна Менон не возражал и 3 октября было объявлено, что место Умрао Сингха займет генерал-лейтенант.
Столкновение в Тзэнг-Джонге
4 октября генерал-лейтенант прибыл в Тезпур и принял командование индийскими силами, действующими на северо-восточной границе. 5 октября он приехал в Лумпу и, обнаружив что два батальона 7й бригады все еще находятся там, приказал гуркам и раджпутам выступать на Тзангдхар. Оба батальона находились в процессе формирования и не имели необходимого комплекта амуниции и транспорта. Люди выступили в хлопчатобумажном обмундировании, имея только стрелковое оружие и по 50 патронов на винтовку. Все тяжелое вооружение пришлось оставить. В таком виде войскам предстояло совершить марш на высотах от 4350 до 4800 метров. Не прошедшие акклиматизацию солдаты стали умирать. Несмотря на все трудности, Каул, понукаемый Сеном, планировал завершить операцию «Леггорн» к 10 октября . Каул планировал переправиться через Намка Чу и занять хребет Тагла силами одного батальона. Эта задача возлагалась на раджпутов. Когда генералу указали на то, что войска совершенно лишены артиллерийской поддержки и одеты в летнее обмундирование, Каул ответил, что «обученная пехота не нуждается в артиллерии», а 6 тысяч комплектов утепленной формы «будут вскоре доставлены по воздуху». Между тем в Тзангдхаре, который был назначен в качестве места выброски доставляемых по воздуху материалов, большинство «посылок» упало в труднодоступных местах и было утеряно. В распоряжении гурков и раджпутов был только трехдневный запас продовольствия. Люди проводили ночи под открытым небом, имея только летнюю форму и по одному одеялу на человека.
В конце-концов было решено отправить на разведку патруль. Отряд из 50 солдат пенджабского батальона под командованием майора Чаудхари достиг Тзэнг-Джонга 9 октября . В 5 часов утра 10 октября около 800 китайских военнослужащих при поддержке артиллерии атаковали пенджабцев. Последние, уступая китайцам в численности, тем не менее сражались храбро и отбили первые атаки китайцев с большими потерями для последних. Имея 6 убитых и 11 раненных, пенджабцы запросили у бригадира Далви разрешение отступить. Далви предложил Каулу приостановить проведение операции ввиду сложившейся ситуации. Каул ответил, что не уполномочен оставить хребет Тагла и решил отправиться в Дели для встречи с Дж. Неру.
Между тем бой в Тзэнг-Джонге продолжался. Майор Чаудхари был ранен и требовал поддержать его людей огнем артиллерии и пулеметов. Бригадир Далви, на чьих глазах происходило сражение, принял решение не применять огневые средства: во-первых, Тзэнг-Джонг находился за пределами их досягаемости, во-вторых, их применение могло привести к разрастанию конфликта, ограниченного 12-мильным фронтом, в полномасштабную войну. Раджпуты и гурки, выдвигавшиеся в направлении Тзэнг-Джонга в соответствии с ранее полученным приказом, были прижаты к земле пулеметным огнем, который китайцы вели через реку. Кроме того, открыв огонь, Далви не мог вести его долго, ибо в его распоряжении были 3х-дюймовые орудия с боекомплектом всего лишь в 60 выстрелов на ствол и 2 пулемета с 12 тысячами патронов. Этого едва хватило бы на полчаса [интенсивного] огня. И наконец, генерал-лейтенант Каул двигался по дороге, проходящей параллельно линии китайских позиций вдоль реки Намка Чу. В случае внезапной атаки китайцев, чья численность уже соответствовала дивизии, Каул мог распрощаться с мечтой добраться до Дели. В сложившейся ситуации Далви отдал пенджабцам приказ возвращаться к мосту №4.
Плохо вооруженные и малочисленные индийские подразделения храбро сражались против превосходящих сил противника, заставляя его нести большие потери. Китайцы, казалось, готовы были пойти на любые жертвы для того, чтобы взять индийские позиции. Как выяснилось впоследствии, убитые индийские военнослужащие были похоронены китайцами с отданием всех воинских почестей (что говорит о воинском профессионализме обеих сторон)…
Китайское вторжение
Каул добрался до Дели 11 октября и был немедленно приглашен премьер-министром для доклада о последних событиях в районе Тагла. Как говорил сам Каул, он выступил на совещании с участием министра обороны, министра финансов и трех других руководителей, где рассказал о тактической уязвимости индийских позиций. Затем он предложил на выбор три пути выхода из сложившейся ситуации:
а. Предпринять атаку, несмотря на подавляющее китайское превосходство;
б. Остаться на занятых позициях;
в. Отступить и закрепиться на более подходящих позициях.
Генерал Сен указал что 7я бригада держится против китайцев и предложил избрать второе решение. Его поддержали Каул и Тапар.
Между тем в районе Тагла 7я бригада была усилена 4 гренадерским полком, только что прибывшим из Дели и имевшим в своем составе 2500 человек. Солдаты были также одеты в летнюю форму и имели трехдневный запас провизии и по 50 патронов на винтовку. 16 октября в состав бригады влились 450 пионеров, тут же задействованных для переноски грузов и сбора авиационных «посылок». Интересно, что 7я бригада, которая в нормальных условиях могла оборонять участок фронта, протяженностью ок.300 метров, теперь получила приказ командования удерживать участок протяженностью более 11 км без артиллерийской поддержки!
Были приняты меры к увеличению темпов и объемов доставки грузов по воздуху между 15 и 19 октября . Парадокс: несмотря на то, что темпы доставки были увеличены, количество собранных «посылок» уменьшилось. Между 17 и 19 октября была замечена активность китайских войск, которые перебрасывали в район конфликта подкрепления, пользуясь дорогой из Марманга (с покрытием, рассчитанным на 7-тонные грузовики). 18 октября была отмечена активность китайских разведывательных подразделений, по-видимому, намечавших пути наступления. Командующий бригадой немедленно доложил об этом армейскому начальству, но так и не получил никаких указаний.
Утром 20 октября китайские войска под прикрытием огня 76- и 120-мм орудий начали наступление на индийские позиции в районе мостов №3 и 4. В атаку шла целая дивизия. Позиции раджпутов и гурков в Дхола были атакованы двумя бригадами. Одна бригада была брошена на Тзангдхар. Остальные силы китайцев были брошены на Хатунгла (чтобы отрезать индийские части от мостов №1 и 2), а также на Цзыминтхаунг, где находилось индийское бригадное командование. Раджпуты и гурки были полностью окружены и отрезаны друг от друга. Несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки и подкреплений, им удалось продержаться в течение трех с лишним часов. Многие взводы дрались до последнего человека.
Пант, командовавший раджпутами, показал пример доблести, отличающей лучших индийских воинов. Его подразделение выдержало три атаки китайцев и понесло большие потери. Сам Пант был ранен в живот и в ногу. Несмотря на ранения, он продолжал руководить боем и воодушевлять своих подчиненных. Видя, что майор является их главным препятствием в одолении раджпутов, китайцы сосредоточили на их позициях шквальный пулеметный огонь. Последними словами майора были: «Люди раджпутского полка, вы рождены, чтобы умереть за свою страну! Бог избрал эту маленькую реку местом вашей смерти. Деритесь, как настоящие раджпуты!» Перед смертью офицер выкрикнул боевой клич раджпутов: «Байран Бали-ки джай!»
К 9 часам утра китайцы полностью подавили сопротивление раджпутов и гурков. Только 2й батальон раджпутов потерял 282 человека убитыми, 81 раненными и захваченными в плен и 90 попавшими в плен без ранений (из общего числа 513 человек). Бригадир Далви, видя, что бригада разгромлена, попытался собрать уцелевших и пробиться к своим, но был взят в плен в Дхола. Индийские посты в Тсангле были захвачены. Китайцы получили контроль над западным сектором NEFA. На восточном секторе бои шли вблизи опорного пункта индийских сил в Валонге. 20 октября китайцами были также атакованы индийские передовые посты в Ладаке. Пост в Галване был захвачен спустя несколько недель, как и другие китайские цели.
Последние бои
Известия о событиях 20 октября, повергли руководство Индии в шок. У всех было ощущение, что их предали. Дж. Неру заявил, что Китай вверг обе страны в ненужную войну, изменив принципам мирного сосуществования, провозглашенным в соглашении Панча-шила. После поражения на реке Намка Чу, командование индийской армии лихорадочно изыскивало резервы, стремясь стабилизировать северо-восточный фронт. Было ясно, что угроза со стороны Пакистана исключает крупномасштабную переброску войск из западной части страны. Посему новые части для NEFA пришлось собирать по батальону со всех концов Индии.
Армейское командование разработало стратегический план действий на северо-восточном фронте. Внимание было сфокусировано на двух основных горных хребтах, протянувшихся параллельно на некотором расстоянии друг от друга. Ключевым пунктом первого хребта был Се Ла. Он был намечен в качестве главного опорного пункта, поддерживать который должен был крупный гарнизон в Бомдилла (на втором хребте), находившейся в 60 милях. Оборудование позиций, передислокацию войск и снабжение их всем необходимым намечалось провести в течение 15-20 дней. Даже если дорога между Се Ла и Бомдилла была бы захвачена китайцами, доставку предполагалось завершить при помощи авиации. Предполагалось, что китайцы не смогут осаждать опорные пункты индийских войск в течение долгого времени, т. к.их коммуникации сильно растянуты, а индийские силы опираются на близлежащие тылы. Авторство плана обороны принадлежало генерал-лейтенанту Харбакшу Сингху, сменившему заболевшего генерала Каула. Главной идеей плана было сосредоточение крупных сил в Бомдилла. В этом решении был смысл, однако политическое руководство воспротивилось, опасаясь отдать китайцам большую территорию. Политики, стремясь во что бы то ни стало «сохранить лицо», забыли главный закон военного искусства, согласно которому уступка территории еще не означает проигрыш в войне, а победа может родиться и потенциального поражения.
28 октября Каул вновь принял командование у Харбакша Сингха. Сразу же после этого он посетил Се Ла и Бомдилла. План Сингха-Палита по превращению Се Ла и Бомдилла в опорные пункты начал реализовываться. Се Ла, входившая в зону ответственности 62й бригады, оборонялась силами пяти батальонов. Бомдилла оборонялась силами трех батальонов 48й бригады. Общая численность индийских сил в районе равнялась 10-12 тыс. человек. Диренг-Дзонг, находящийся между двумя пунктами, был административным центром территории. Генерал Каул внес серьезные изменения в план Харбакша-Сингха, ставшие причиной нового поражения индийской армии в NEFA. Каул приказал ново-назначенному командиру 4й дивизии генерал-майору занять Диренг-Дзонг, а не Се Ла или Бомдилла. В результате вместо двух бригад по плану, индийские силы в Се Ла были ограничены одной. 60-мильная дорога между Се Ла и Бомдилла была вообще оставлена без прикрытия.
16 ноября китайцы предприняли пробные атаки на северо-западных и северо-восточных подступах к Се Ла. 62я бригада в Се Ла могла удерживать вои позиции, однако Патания приказал им отойти в Диренг-Дзонг. Хошиар Сингх, командующий гарнизоном Се Ла, намеревался остаться на своих позициях, однако послал один батальон для защиты путей возможного отступления. Вид батальона, покидающего селение, деморализовал остальных защитников. Китайцы, которые к тому времени почти окружили Се Ла, тут же заняли оставленные батальоном позиции и открыли огонь по гарнизону. К вечеру 62я бригада оставила Се Ла и начала отступление. Тем не менее, индийские войска нанесли китайцам большие потери, превышавшие индийские потери приблизительно в пять раз.
Главным вопросом для индийского командования был выбор места для организации обороны между Диренг-Дзонгом и Бомдиллой. Каул вновь совершил критическую ошибку: вместо того, чтобы отдать Патании четкие указания на правах командующего фронтом, он оставил важнейшее решение на собственное усмотрение подчиненного. Патания принял решение, приказав 65й бригаде, оборонявшей Диренг-Дзонг, приготовиться к отходу, но не к Бомдилле, а к Ассамским равнинам. Силы китайцев, достигшие Диренг-Дзонга, были малочисленны, обстрел селения велся только из легкого оружия. Патания имел под своим командованием 3000 человек из состава 65й бригады и мог успешно оборонять свои позиции, если бы хотел этого. Однако он предпочел отступить. Вдобавок ко всему, колонна 65й бригады, сопровождаемая танками и вспомогательными войсками, отходившая к Бомдилле, напоролась на китайскую засаду. Бомдилла стала последним опорным пунктом индийских сил в NEFA. Ее обороняла 48я бригада под командованием бригадира Гурбакша Сингха. Китайцы уделяли Бомдилле первостепенное внимание, чего нельзя сказать о ген. Кауле, пославшем часть сил из Бомдиллы для зачистки дорог.
18 ноября, когда китайские войска начали атаку, в Бомдилле было всего 6 подразделений вместо 12. Утром 18 ноября, когда 48я бригада уже вела бой на подступах к селению, Каул позвонил Гурбакшу Сингху и приказал отправить часть сил в Диренг-Дзонг. Сингх протестовал, доказывая, что посылка даже малой части его ограниченных сил ослабит оборону и «подарит» Бомдиллу противнику. Интересно, что в этот момент Патания уже оставил Диренг-Дзонг и посылка сил в этом направлении была лишена смысла. Однако Каул настаивал на своем распоряжении. В 11:15 две роты пехоты, два из четырех танков бригады и два горных орудия выступили из Бомдиллы в направлении Диренг-Дзонга. Почти сразу же колонна была атакована китайцами, укрывавшимися в лесистой местности. Попытка вернуться на исходные позиции провалилась, т. к.последние уже были заняты китайцами. Наступление противника по всему периметру обороны Бомдиллы успешно развивалось.
После нескольких часов непрерывных усилий, китайцы захватили индийские укрепления как во фронте, так и в тылу Бомдиллы. Им удалось потеснить индийские силы на одном фланге. Видя, что никаких подкреплений не предвидится, Гурбакш Сингх в 4 часа пополудни дал команду к отступлению. Он намеревался перегруппироваться и закрепиться в Рупе, в 8 милях к югу от Бомдиллы. Отступление 48й бригады проходило медленно. Между тем, запрошенные подкрепления в 6:30 вечера достигли Бомдиллы, ни сном, ни духом не ведая о решении Сингха. Узнав о подходе своих, Сингх попытался вернуться и продолжить оборону, но китайцы уже перерезали ему обратный путь. В 3 часа утра 19 ноября Бомдилла была взята китайскими войсками. Планировавшееся Сингхом сосредоточение в Рупе не состоялось. 20 ноября остаткам 48й бригады удалось закрепиться в Чаку, на позициях, лежащих гораздо дальше к югу. На этом участие подразделений 4й дивизии в боях окончилось.
Продолжая наступление, китайские войска рисковали оторваться от своих тыловых баз. Осознав это, китайское руководство еще 24 октября 1962 объявило об одностороннем прекращении огня. Не дожидаясь требований вывести войска, китайцы на северо-восточном участке границы отошли на довоенные рубежи к северу от линии МакМагона, однако сохранили за собой территорию площадью 38 тыс. кв. км (равную Швейцарии) в Ладаке. Позднее, в 1963 г., Пакистан незаконно передал Китаю часть спорной территории Джамму и Кашмира площадью 2600 кв. км. Кроме того, правительство КНР не признало слияния Сиккима и Индии, произошедшего в результате референдума среди населения этого штата.
Последствия конфликта
Разгром 1962 г. стал кульминацией векового пограничного спора, доставшегося независимой Индии в наследство от британской администрации. Накопившееся в Китае чувство несправедливости, вызванное длительной колониальной активностью в отношении этой [страны], вызвало взрыв ксенофобии и агрессивности по отношению к соседу.
Есть китайская поговорка, которую любили повторять китайские руководители: «Если кто-то ударил меня один раз – это его вина. Если этот кто-то ударил меня второй раз – это моя вина». Такой взгляд на вещи стал привычным для КНР. В стремлении изгнать демонов колониализма, ее лидеры сами стали империалистами. Покорение различных туземных территорий на основании сомнительных «исторических» прав стало краеугольным камнем геостратегических активности Китая в 50-60е гг.
Китайские претензии на Аксай-Чин и значительную часть Аруначал представляют собой помесь китайских неоколониалистских устремлений и желания занять доминирующее положение в Азии, оставив Индии роль слабого униженного просителя. Это вовсе не означает, что КНР является «мировым злом», как заявляют некоторые индийские журналисты, это всего лишь геополитическая тенденция.
Что поражает, так это неразборчивость Китая в средствах, использованных для достижения этой цели – неразборчивость, удивительная даже для великой державы. Когда Китай стремился добиться признания своих прав на Тибет после его оккупации, он всячески обхаживал Индию, завоевав сердце мудрого, но наивного премьер-министра Неру. Клич «Хинди-Чини бхай бхай!»(«Индус и китаец – братья!») стал лозунгом дня – виноват ли Китай в том, что торпедировал эту иллюзию? Даже когда засвистели пули и кровь джаванов пролилась на заснеженных склонах Гималаев, индийские лидеры в Дели продолжали петь дифирамбы братскому единению с азиатским народом, также как и Индия пострадавшим от западных колониальных хищников.
Разбираясь в хаосе событий и оценок произошедшего, необходимо прежде всего отметить разницу внутриполитических процессов в Индии и Китае. Индия была демократическим государством, а значит, в большей степени зависела от общественного и парламентского мнения. Жаркие споры по китайскому вопросу охватили все уголки индийского политического Олимпа. В частности, депутаты от различных прокоммунистических движений отказывались признать, что их идейные братья способны развязать конфликт, и возлагали ответственность за случившееся на плечи «лакея капиталистов» Неру. На противоположном полюсе политического спектра правые объявили причиной кризиса пассивность «социалиста» Неру и его неспособность разобраться в ситуации. Коммунистический Китай был избавлен от такого количества внутриполитических проблем, однако все больше погружался в пучину идеологических разногласий. Его лидеров угнетало ощущение политической изоляции, усугубившееся наметившимся с1958 г. разрывом с Россией, которая, к примеру, отказалась предоставить КНР образец атомной бомбы.
Война 1962 г. породила серьезные сомнения в способности Индии вести войну. Первый и, возможно, наиболее важный урок войны заключается в том, что индийские политики продемонстрировали наивность и невежество в области военной стратегии и международных отношений . В обстановке разгорающегося конфликта индийская дипломатическая активность продолжала оставаться вялой. К примеру, когда разведка доложила о строительстве китайцами дороги в Аксай-Чине, правительство игнорировало это сообщение в течение почти целой декады, ограничившись редкими выражениями недовольства и повторением успокоительной мантры «Хинди-Чини бхай бхай». В середине 1962 г., когда китайские войска вышли к хребту Тагла, а индийская армия начала роптать, руководство страны внезапно «проснулось». Наслушавшись советов Кришны Менона и кучки льстивых генералов, Неру отдал приказ о проведении безрассудной операции против наступающих китайцев. Отвергая мнение немногих трезвомыслящих специалистов, индийское правительство принимало решения, руководствуясь соображениями политической выгоды в ущерб тактической целесообразности. Невыполнимые требования, предъявляемые политиками к армии, явились ключевой причиной разгрома в 1962 г.
Война также выявила слабость армии, плохо вооруженной и плохо подготовленной к ведению боевых действий в условиях Гималайского нагорья. Небоевые потери индийских войск на восточном участке границы, значительно превышали аналогичные показатели в войсках, действовавших в Ладаке. Последние были лучше экипированы и успели пройти акклиматизацию к высокогорным условиям.
Война 1962 г. имела далеко идущие последствия в психологическом и политическом плане. Она изрядно подпортила имидж Индии среди стран Третьего Мира. С другой стороны, война сплотила нацию. Результатом войны стал закат политической карьеры Кришны Менона. Мечта Дж. Неру о китайско-индийской дружбе была похоронена. Хотя Индия не собиралась отказываться от своей независимой политики неприсоединения, ее позиция в качестве лидера этого движения была поколеблена. В то же время действия Пекина, стремившегося навязать всем и вся китайскую революцию в качестве модели развития, его вооруженные акции в Тайваньском проливе в 1958 г. и, наконец, война с Индией в 1962 г., заставили многие страны-члены движения неприсоединения, насторожиться. На протяжении 1960х гг. КНР уделял Третьему Миру повышенное внимание и поддерживал в этих странах партизанские группы. Целью такой политики было разжигание «войны за национальное освобождение» и объединение революционных сил в единый фронт борьбы против двух сверхдержав. Третий Мир, первоначально приветствовавший помощь Китая, мало помалу заподозрил Китай в воинственных намерениях. Военная активность КНР, находившаяся в явном противоречии с декларируемыми «принципами мирного сосуществования», свели на нет влияние Китая на Третий Мир. Разрыв между Китаем и Третьим Миром углублялся, в то время как отношения Индии с СССР, напротив, неуклонно улучшались (особенно на фоне движения Пакистана в сторону Запада). Два крупнейших участника движения неприсоединения, [Китай и Индия], фактически устранились от этого участия, что ослабило движение и не позволило ему влиять на международную обстановку на заключительном этапе Холодной Войны в той степени, в которой ему это удавалось в 1950х гг.
Поражение индийской армии в пограничной войне 1962 г. было национальным унижением, однако именно оно вызвало невиданный подъем патриотизма в индийском обществе и заставило его усвоить тот факт, что в мире мировой политики права являются условным понятием. Индийское общество уяснило, что Индии необходимо усилить свой военный потенциал.
В начале 1980х гг., согласно новой военной концепции, было решено, что индийской армии следует более активно патрулировать линию фактического контроля [сложившуюся в результате конфликта 1962 г.]. Первым проявлением новой политики стало противодействие китайской оккупации пастбища Сумдуронг Чу, лежащего к северу от Тавана. Средства массовой информации Индии сделали спор достоянием общественности. Между правительствами Индии и КНР развернулся обмен официальными нотами протеста. Итогом стало принятие закона об образовании штата Аруначал Прадеш на территориях, чья государственная принадлежность оспаривается Китаем.
Индийская армия, спустя 25 лет после отступления, вновь заняла хребет Хатунг Ла в районе реки Намка Чу. Командующий армией К. Сундарджи сбросил парашютный десант близ Ксимитанга, вызвав переполох в Китае. Индийское правительство уклонилось от обсуждения вопроса с Пекином, продолжая военные мероприятия. Поразительно, но результатом этого стало неожиданное потепление в индо-китайских отношениях. В 1993 и 1996 годах, обе страны подписали Соглашение о мире, нормализовавшее обстановку в районах, прилегающих к линии фактического контроля. Состоялось 10 заседаний совместной рабочей группы представителей КНР и Индии, а также 5 заседаний группы экспертов, призванных определить точное положение линии фактического контроля. В отношениях двух стран наблюдается значительный прогресс, однако точку в истории вопроса поставит будущее.
